— Я бы предложил тебе сэндвич, но это — последний и я его уже надкусил. Мне все это только что принес коридорный, он страшно разбогател за эту ночь. Видел когда-нибудь нашего президента в спортивных трусах? — кивнул он на телевизор.

— Да, видел. Черт побери, Хэнк, зачем ты меня сюда вытащил?

Капитан устало взглянул на своего друга.

— Не спеши. Поешь картошки, выпей, расслабься… В какой еще стране можно увидеть в три часа ночи президента в трусах. В славном государстве нам выпало счастье жить!

— Подожди, ты что — пьян?

— Я никогда не пьянею. Это я когда-то пьянел, давным-давно, я тебе об этом рассказывал.

— Кто так разделал тебе лицо?

— Скорее не лицо, а голову, но уже все в порядке, — успокоил он Лью, продолжая наблюдать за президентом.

— Я жду, Хэнк.

— Послушай меня. Я сегодня многое узнал. О других, о себе, даже о женщинах…

— После того, как убили Васкеса?

— Да. Я многое узнал.

— И о том, что к Ориане Васкес перешло руководство группировкой “Омеги семь”, которую возглавлял ее отец, и она объявила открытую войну сторонникам Кастро?

— Нет, об этом я только догадывался. А он неплохой парень, ты не находишь? — кивнул Фрост на экран.

— Да. Но ты понимаешь, что теперь все наши планы рухнули? Черт побери, только нащупали ниточку, ведущую к М—19, как все пошло прахом!

— Я и не сомневался, что тебе удастся нащупать ниточку, ты ведь лучший полицейский из всех, кого я знал!

— По-моему, ты точно пьян.

— Нет, не угадал, — взглянул капитан на Вильсона, поднялся и подошел к телевизору. — Выключить или ты смотришь?

— Конечно, выключай, я не за этим сюда приперся.

— Спокойной ночи, господин президент.