Всегда-всегда.

– Иди, – приказал хозяин, – уложи Свету спать. И сама отдохни.

И Галка ушла. Только мысли дурные тревожные ее не покинули.

Ева не имеет права умереть. Она ведь ещё не дочитала второй том приключений самурайши. Нельзя умирать.

А вдруг с ее ребенком что плохое сделается?

Галка положила стрекозочку в корзинку, подвешенную за крюк к потолку. Раскачивать стала люльку, напевать тихонечко колыбельные Влада.

А в голову лезли все теплые воспоминания с Евой.

Как она свой гербарий несчастный собирала, сгорбившись над столом, обложенная вся листочками и цветочками.

Как танцевала изящно и бойко, стуча быстро ножками, как копытами. Поворачиваясь на месте, словно юла. В руках только платок застыл, высоко поднятый над головой.

Как пела, не попадая ни в одну ноту. А все частушки просто кричала весело и задорно.

Как на своей панфлейте сказочной играла, заложив густые кудрявые пряди за ухо. Вытягивая мягко пухлые губы, дула незатейливо в трубочки. А из них звук мелодичный струился.

Как читала всегда беспокойно, подпрыгивая на каждом моменте, то задыхаясь от смеха, то глотая горькие слезы. Как запиналась на сложных словах и рукой на них махала, читала дальше.

Как валялась с Галкой вместе на кровати хозяина, везде свою шевелюру разложив. И ругалась всякий раз, если Гала нечаянно давила на кудри.

Как взыдмала свою грудь большую, когда сопела во сне, если Галка засыпала рядом.

Как пахло от нее терпко.

Какая теплая была.

Живая.

Родная.

Галка мычала и баюкала малышку и сама не заметила, как на одеяла слезы горячие упали. Не успела понять, как сильно разволновалась.

Только живот скрутило больно и дыхание сперло.