Все посмотрели в том направлении. Между частых сосновых стволов виднелась хорошо раскатанная зимняя дорога.

– Это та дорога, на которой мы встретили засаду, – напомнил Ивар. – Ты не забыла, госпожа? Мы отбились и вынуждены были вернуться к побережью. Хорошо, что нас подобрал жрец на своем корабле. По этой дороге часто ездят. Хорошо, если они не догадаются о нашей хитрости. Хорошо, если пес Хаскульд сюда не послал гонца.

– Мы пойдем к тому, кто живет один, – постановил Вшивая Борода.

Дагу это решение не слишком понравилось. Но он не имел тут права голоса и никому не стал говорить о своих подозрениях. С одной стороны – он смертельно устал, как и все остальные. Парнишке не терпелось рухнуть в теплую чистую постель. С другой стороны – он чувствовал, что Ивар прав. Если он, Северянин, теперь заодно с маленьким войском бьорсьерков, то их задача – не рисковать. А то, что его приняли в дружину, доказательств не требовало. К седлу одной из лошадей была приторочена сумка с частью его собственной добычи. Дагу достались рог и вязанка беличьих шкурок. Кроме того, Астрид обещала отдать ему коня... если кони дойдут живыми до побережья Большого Бельта. Настоящая военная добыча, с такой добычей не стыдно вернуться домой!

Человек по имени Бьерн Змеиный Глаз отвечал своему прозвищу. Как позже удалось узнать, так же звали отца Бьерна. Казалось, что глаза его затянуты липкой пленкой. И нижние веки у него шевелились, чего не случается у обычных людей.

– Вам нечего тут делать, – с порога заявил Бьерн. – Я не пускаю к себе всяких проходимцев. В прошлом году я пустил на ночлег таких же, они едва не сожгли дом и украли моих коней. Убирайтесь, не то я спущу собак!

– Убить его, госпожа? – не разжимая губ, осведомился Ивар.

– Нет, будет слишком много шума. – Астрид верно оценила ситуацию. За спиной Бьерна рычали псы, а его хмурая челядь вышла из дому с копьями и луками. – Мы найдем пристанище у соседей.

– Хорошо, – Ивар криво ухмыльнулся. – Запомни эту гадюку, Байгур. Мы убьем его позже.

Провожаемые подозрительными взглядами, они повернули в обратный путь. На межевой границе, едва заметной под снегом, их встретили слуги Торстейна. Они ехали домой на санях, заполненных дровами.

– Мы скажем хозяину, он добрый человек и пустит вас, – пообещали крестьяне.

Торстейн повел себя совсем не так, как его сосед. Он немедленно выделил уставшим путникам целый дом, а челядь переселил на ночь к себе. Затопили баню, зарезали козленка и вдоволь накормили лошадей. Торстейн почти не говорил, а когда открывал рот, то с языка его действительно слетали одни грубости. Астрид раза два вспыхивала, бьорсьерки тоже хватались за оружие, но скоро стало понятно, что хозяин усадьбы ведет себя так со всеми. Он не задал ни единого вопроса, кто, куда едет и почему, и кажется, ничему не удивлялся. Он отказался принять серебро за ночлег, но наотрез отказался продать лошадей. Денег он взял только за овес, как с простых людей, хотя наверняка заметил гордую осанку Астрид и ее телохранителей.

Вечером отдохнувшие путники собрались у очага, только бьорсьерки поочередно несли вахту. Маленькому Олаву стало лучше, и так получилось, что «виноват» в этом Даг. Хозяин Торстейн прислал знахарку с отваром и банный веник из особых колючих трав, призванных изгонять лихорадку. Олав все равно хныкал и стонал, пока случайно не получилось так, что Даг взял его за руку. Получилось действительно случайно, Астрид попросила мальчика передать ей игрушку, крошечную глиняную свистульку. Олав схватился горячей ручкой за глиняного дракончика и замолк. Стоило Северянину отсесть, как он снова стал хныкать.

– А может, ты на самом деле колдун? – задумчиво оглядел Дага старик Торольв. – Дочь моя, пусть твой сын еще раз прикоснется к нему.

Отказаться Даг уже не мог. Как только он взял ребенка за руку, тот снова замолчал и даже заулыбался.

– Играй со мной, – потребовал малыш.

– Как же я буду играть? – растерялся Даг.

– Сядь сюда, – Астрид согнала служанку, уступила Северянину место рядом с собой.

У Дага кровь застучала в висках, когда он очутился вплотную с горячим боком молодой женщины. От Астрид вкусно пахло баней, хвойной ванной и заморским, сладким маслом. Золотистые локоны госпожи закрывали ее спину ниже пояса. Северянину вдруг стало стыдно, и, чтобы никто этого не заметил, он побыстрее усадил маленького Олава к себе на колени.

Играть с малышом не пришлось. Наоравшись на руках у служанок, он почти моментально заснул.