– Он мог отвечать на вопросы и общаться с нами, – сказал доктор Джон К. Данлэп судье Смиту. – За все то время, что мы наблюдали его, ни у меня, ни у моих коллег не возникло мысли, что он – сумасшедший.

Адвокат защиты Сверлинг спросил, возможно ли, чтобы человек с психиатрическими заболеваниями в прошлом, в настоящем выглядит вполне нормальным на допросе.

– Вы же знаете, что у него есть своя история, – сказал он.

– Я знаю, что его обследовали на предмет наличия психиатрических расстройств, – ответил Данлэп. – Поставленный тогда диагноз, возможно, соответствовал картине, которую они наблюдали. И, возможно, картина тогда была более точной.

В понедельник, 11 ноября, в день, когда должно было начаться судебное разбирательство, Джек Сверлинг предложил перенести заседания в другое место, ссылаясь на поднятую вокруг суда шумиху, которая могла оказать влияние на присяжных заседателей. Есть разница между знанием дела и ощущением, что вы не можете справедливо оценивать факты во время судебного разбирательства, но это и есть потенциальное острие ножа, оценивать которое каждый судья должен каждый раз, когда речь идет о громком процессе. Судья Смит ответил, что сначала попытается привлечь присяжных на месте, в округе Салуда.

Округ с населением около 17 тысяч человек был в основном сельским. В городе Салуда, где находилось здание суда, проживало около 7500 человек. Это было тихое и гостеприимное местечко с низким уровнем преступности. Майерс достаточно хорошо знал район и людей и полагал, что, хотя все они слышали об этом деле и составили о нем некое мнение, все они либо примут то, что откроется в ходе суда, либо честно скажут, что не могут это принять. Больше всего на свете, говорили жители журналистам, их беспокоит наплыв журналистов и трудности с парковкой где-нибудь рядом со зданием суда.

Утром в день начала судебного разбирательства зал суда охраняли семь агентов полиции и четыре помощника шерифа округа Салуда. Агенты также проверили здание на предмет возможного минирования. Когда Белла привели, он был одет в светло-коричневый костюм, его борода была коротко подстрижена, и он, казалось, похудел килограммов на десять. Среди присутствующих в зале была его мать. От семьи Смит не пришел никто.

По прошествии двух полных дней опрошены были только двадцать три кандидата в присяжные, и из них отобраны лишь шесть. Судья Смит явно не был удовлетворен ни темпами отбора присяжных, ни туманной перспективой собрать полный состав присяжных и двух или трех запасных.

В среду утром он удивил многих в зале суда, объявив:

– Ларри Джин Белл не будет предан суду в Салуде. Последние два дня убедили меня в том, что мистер Белл не сможет получить справедливое судебное разбирательство в маленьком городке и общине округа Салуда.

На мой взгляд, это было мудрое решение. Последнее, чего бы хотел любой из нас, это отмены обвинительного приговора по апелляции из-за досудебной огласки и вывода о предвзятости присяжных.

В следующий понедельник, 18 ноября, судья Смит объявил, что процесс Белла по делу о похищении и убийстве Шари Смит будет перенесен примерно на сто миль, в здание суда округа Беркли в Монкс-Корнер, к северу от Чарльстона. Он назначил новой датой 27 января.

– У них там есть несколько дней открытых судебных заседаний, и мы будем вне досягаемости столичных телевизионных станций, – объяснил он.

Эдит Паджетт, секретарь суда округа Салуда, подсчитала, что перенос судебного разбирательства обойдется примерно в десять тысяч долларов. Чиновники округа поспешили заверить общественность в том, что даже если судебные расходы превысят выделенный бюджет, необходимости во введении дополнительного налога не возникнет. Еще один пример того, как действия Ларри Джина Белла нарушили жизненный уклад в Мидлендсе.

Под конец года появился еще один тревожный в этом отношении сигнал: в отчете шерифа Меттса отмечалось, что впервые с 1979 года в округе выросли показатели почти по всем категориям тяжких и насильственных преступлений. Отчасти он связал этот рост с ранним освобождением ряда заключенных, но также отметил, что убийства Шари и Дебры Мэй, вероятно, отразились на повышении ответственности граждан, и они чаще сообщали о преступлениях.

Я часто бываю в разных местах – на улицах, в лесах, школьных дворах, – и все они напоминают мне места преступлений или захоронения тел. В каждый большой праздник я не могу не думать о семьях, которые не могут радоваться, потому что кто-то отнял у них одного из близких. У меня до сих пор наворачиваются слезы, когда я вспоминаю встречу группы поддержки жертв убийств, на которой присутствовали мы с Марком и на которой выступавшая говорила, что хочет посыпать могилу дочери красными, белыми и синими звездами из фольги на День независимости и положить небольшой венок перед надгробием на Рождество. Как заметил Боб Смит в день восемнадцатилетия Шари, время действительно лечит раны, но шрам остается навсегда.

Я уверен, что то Рождество было трудным для семей Смит и Хелмик – их первое Рождество без дочери и сестры. Дон Смит сказала, что Хильда и Боб даже не хотели встречать его, но она и Роберт чувствовали себя обязанными сделать это в память о своей сестре. Они украсили елку снеговиками с именами Дон, Шари и Роберта, но не смогли заставить себя повесить рождественские чулки на каминную полку. Каково было бы повесить три чулка, если только два были бы с подарками? Как позже написала Дон, «первое Рождество без Шари было ужасным… Когда мы открывали подарки в канун Рождества, обычный смех сменился горькими слезами».

Душевная боль Смитов усугублялась необходимостью обсуждать с командой обвинения каждую деталь и присутствовать, как того хотел Донни Майерс, на каждом заседании, чтобы присяжные помнили об их потере.

На предварительном слушании судья Смит приказал Беллу записать распечатанные телефонные стенограммы некоторых разговоров со Смитами и Чарли Кейсом, чтобы сравнить их в суде с фактическими записями преступника. Сверлинг заявил протест, утверждая, что это требование нарушает Пятую поправку, по которой обвиняемый имеет право не свидетельствовать против себя, в то время как штат «фактически пытается заставить человека изобличить себя, повторяя компрометирующие фразы». Судья Смит с защитой не согласился.

После задержки, вызванной тяжелым случаем бронхита у Джека Сверлинга, суд наконец собрался на заседание в понедельник, 10 февраля 1986 года. Зная, что меня вызовут для дачи показаний, я следил за развитием событий, каждые пару дней получая отчеты из офиса Льюиса Маккарти и Донни Майерса. Дождливым утром, около семи утра, желающие попасть внутрь начали выстраиваться в очередь у здания суда, надеясь занять место. Большинство из них не имели никакого отношения к делу или участникам, а просто хотели увидеть человека, который, как им сказали, терроризировал целый регион. У одной пары была внучка, которая не выходила в то время из дома. Они хотели посмотреть, что все это значит. Еще одна женщина сказала: