– Ставь, если хочешь.

– Давай телик включим.

– Я не могу… не могу там сидеть. Эта сырость… плесень. Она ползет по стенке.

– Ты серьезно?

Мама включает в гостиной свет и бормочет ругательства.

– Ну и хлев, – возмущается она. – Тут даже свиньи жить откажутся.

Она гасит свет и возвращается в кухню.

– Включу-ка я радио.

Кухня наполняется сентиментальной музыкой. Мама уменьшает громкость и ставит чайник.

– А что полотенце делает в мойке?

Она двумя пальцами приподнимает полотенце.

– Я его туда положил. Кран мне по мозгам бил. Думал, с тряпкой потише будет.

Мама хмурится, вытаскивает полотенце на край мойки и сама пытается завернуть кран. Убедившись, что я не вру, идет за чашками, ставит их на стол и садится напротив меня. У нее измятое, старое лицо. Глаза воспаленные от выпивки и бессонницы. Но она спокойна. Гораздо спокойнее меня.

Музыка заканчивается. Теперь кухню наполняет усталый голос диджея:

– Дождливая ночь в Джорджии. Наверное, совсем как у нас. Кстати, я получил свеженький прогноз погоды. По мнению знающих людей из метеорологического бюро, непрекращающиеся дожди могут вызвать в ряде районов дальнейший подъем уровня воды, а это грозит наводнениями. Так что будьте осторожны, дорогие слушатели. Оставайтесь дома и продолжайте слушать наше радио. С вами Трэвис…

– Эти дожди… Как прорвало, – ворчит мама, прихлебывая чай. – Мы тут все потонем.

Она вдруг спохватывается и испуганно смотрит на меня.

– Боже, что я несу? Карл, честное слово, я не хотела. Вырвалось само собой.

– Все нормально, – отвечаю я.

И ободряюще сжимаю ей руку.