Подхожу к мойке. Закручиваю чертов кран до полного упора. Бесполезно. Вода продолжает течь. Что за черт? Это всего-навсего кран, который всего-навсего нужно завернуть еще туже. Снова берусь за вентиль, побаиваясь, что сломаю его или вырву из трубы.

На спинке стула висит полотенце. Хватаю его и запихиваю в мойку. Звук воды слабеет, но совсем не исчезает.

Возвращаюсь за стол и снова кладу голову на руки. До чего же устал. Наверное, теперь уже ничего не помешает мне заснуть. Я не слышу его голоса. Не чувствую его запаха. Поднимаю воротник халата и закрываю глаза.

Но вскоре полотенце намокает. Опять этот противный звук капающей воды! От намокшего полотенца никакого толку.

«Время истекло».

Резко выпрямляюсь.

– Роб, хватит! Оставь меня в покое. Ты мертв. Мертв. Я видел тебя мертвым.

Я говорю тем же голосом, каким говорил все эти пятнадцать лет. Этим голосом я спорил, кричал во время драк, умолял и дразнил. Этим голосом я общался со своим братом. Но сейчас я произношу безумные слова. Никак не думал, что когда-либо их скажу. Окажись кто-то рядом, он или убрался бы поскорее из дома, или вызвал бы людей в белых халатах.

– С кем ты ругаешься?

Оборачиваюсь. В дверях стоит мама.

– Ни с кем. Мам, я сам не знаю, что со мной. Роб здесь. Он опять здесь.

– Его здесь нет. Это твое воображение. Кроме нас с тобой, в кухне никого.

– Нет, мама, он здесь. Кран, дождь, плесень на стенах – его рук дело. Говорю тебе: он здесь.

Мама не убегает и не торопится звонить в психушку. Она подходит к столу и теребит мои волосы.

– Тише, а то Дебс проснется. Карл, тебе пора успокоиться. Его здесь нет. Ты знаешь, где он. Идем с нами завтра… нет, уже сегодня. Обещаю, тебе это поможет.

– Сколько времени?

– Половина пятого. Ты хоть поспал?

– Нет.

Она снова ерошит мне волосы.

– Мне тоже не спалось. Может, чай поставить?