«Видишь ли, дорогуша… Стать причиной гибели — это одно, а убить человека лично, в прямом контакте, — совсем другое. Работает накопительный эффект. При достижении критической массы сопротивляемость разума падает, и ты начинаешь в полной мере ощущать отчаяние, смятение, глубокую печаль. Чем больше убиваешь, тем глубже погружение. Безопасный для тебя порог — тысяча особей, дальше — зона риска. Не берусь судить, что будет, если ты перешагнёшь черту. Быть может, с ума сойдёшь, а может, перемахнёшь очередную ступень развития, кто знает».

«Ясно, что ничего не ясно, как и всегда. Пожалуй, поднимусь к себе, намахну анчутовки с херотой — глядишь, и отпустит. Устала, честно говоря».

«Не торопись, рыжая. Трофеи для начала выгрузи, а там ступай, куда душа пожелает».

Совершенно из головы вылетело, что хранилище битком набито всякой всячиной. Активировав прямо в центре лаборатории иноходца, нырнула в зазеркалье и тут же очутилась в храме Тёмной Богородицы. Давненько я здесь не бывала, совсем позабыла, насколько он огромен и величав.

По телу пробежала приятная дрожь: будто домой воротилась. На секунду захлестнула эйфория, захотелось упасть ниц и лобызать до исступления холодные нефритовые плиты. Прогнав наваждение, устремилась к алтарю.

Идти пришлось метров шестьсот, зато представилась возможность оценить масштабы постройки ногами. При желании тут можно собрать пару миллионов прихожан, ещё и место останется. Вопрос — зачем их собирать? Церковь Зимнего креста — дом богини в нашем мире, а не место паломничества. Двери для всех верующих отворятся в день Мораны — двадцать пятого ноября, а пока что в стенах мегалитического сооружения царят гробовая тишина и умиротворение. Так и хочется прилечь на алтарь и забыться сном.

Сказано — сделано. Полчаса роли не сыграют. Сильно же по нервной системе ударила череда смертоубийств. Тяжёл рок палача — заморилась, с ног падаю!

Разлёгшись на металлической поверхности жертвенника, смежила веки и тут же уснула.

Пригрезился мне дивный сон. Будто лежу я на тёплом песочке, а уставшие ноги омывают ласковые морские волны. Виски массируют чьи-то умелые чувственные пальцы, даря усладу и забирая тревоги последних недель. Так хорошо мне давно не было, просыпаться совсем не хотелось, но тут что-то пошло не так… Приятные ощущения сменились ледяным холодом, а затем — пронизывающей мозг болью. От такой перемены невольно разлепила веки и глаза в глаза столкнулась с синими блюдцами.

«Гой еси, Морана! Дело пытаешь аль от дела лытаешь?»

«Мимо пробегала, дай, думаю, гляну, что за ересь возлегла на священный алтарь? Суициднуться решила? Так не приму я тебя. Рано ещё, погуляй покуда».

Проникнув в астрал, ужаснулась: источник фактически пуст — гадский монолит тихой сапой выпил прорву энергии и даже не поморщился. Понежилась на песочке, называется!

«Ума не приложу, сестра, почему ты всё ещё небо коптишь с таким-то подходом к жизни? По логике вещей давно должна сдохнуть! Неужто тебе невдомёк, что тёмное святилище не спальное ложе, а накопитель и ретранслятор энергии. Ты ведь его даже не настроила должным образом. Заместо того, чтобы питать жрицу силой, он делал всё с точностью до наоборот! Куда это годится? Слезай живо, козявка, покудова не иссохла!»

Я попыталась спрыгнуть, но вместо грациозного соскока свалилась на пол, больно ударившись локтем о каменные плиты. Сил и правда не осталось, хотя чувствовала себя сносно. Обыкновенная человеческая слабость, но какая!

Меня будто выжали, сил на ноги подняться не нашлось, так и притулилась спиной к железной грани, но, почуяв ласковые волны прибоя, гусеницей отползла подальше от жертвенника.

Вот уж угораздило так оконфузиться! Похоже, не видать мне почётной погибели на поле брани — пополню собой список претендентов на премию Дарвина. То кровью захлебнусь, то в ванне утопну, а нынче соснуть прилегла не в том месте. Прям злой рок какой-то!

«Голова твоя, бедовая, повинна, а не Рок. Ползи к алтарю, я провела тонкую настройку, — забирай силу обратно, ему она без пользы».

«Может, подсобишь, сестрёнка?»

Не подумавши, ляпнула, лучше бы смолчала и сама позорно доползла. Одним конфузом больше, одним меньше — какая разница?

Мара, схватив меня за химо, шваркнула о святилище, словно куклу: что-то подозрительно хрустнуло, то ли рёбра, то ли ключица. Сцепив зубы, отдала приказ источнику тянуть энергию обратно, что он с радостью сделал особо изуверским способом.