Еще несколько вопросов — и встреча закончена, но обязателен финал: объятия, фотоснимки, письменные пожелания на книге и автографы. Десятки кадров — и к ней подошла следующая Бабочка. Анна улыбнулась.

— Здравствуйте, Анна! Я приехала к вам на встречу из Днепра!

Писательница обняла ее вместо ответа.

— Я героиня вашего романа, — улыбаясь, сообщила незнакомка.

На лице Анны появилось удивление.

— Прообразы своих героев я знаю, — уверенно прокомментировала она.

Лицо читательницы выражало несогласие:

— Я тот нотариус, которая выбросила вещи Матвея на мусорник.

Секундная пауза. Анна внимательно посмотрела в глаза. А женщина продолжила.

— И вы правы: я не сделала это без причин, — тоном заговорщика начала она. — Я нашла его дневник, из которого следовало, что он меня использовал, — с горечью сообщила героиня романа. — И не только меня. Он профессиональный пикапер! — уверенно озвучила она свои выводы. — В дневнике он записывает три первых свидания: дату, место, еду, одежду, привычки, пристрастия и обязательно на чем закончились отношения.

Анна не удивилась: среди мастеров пикапа такая практика не редкость, ведь всех жертв не запомнишь, но не могла произнести ни слова. Этот разговор — подтверждение догадок о возвращении Матвея в «Грехе прощения» через сорок дней. Он назначил встречу в месте первого свидания и точно описал ее платье со второго свидания в «Овцах». Тогда это произвело впечатление, и Анна дала ему шанс.

— Хотите прочитать? — спросила нотариус. — У меня сохранилась копия. Профессиональная привычка, — она улыбнулась.

— Как вас зовут?

— Ирина.

— Чтобы понимать, кто такой Матвей, мне не нужен его дневник, — с теплой улыбкой ответила на предложение Анна.

— Вам совсем неинтересно? — не поверила собеседница.

— Нет. Неинтересно.

Женщины часто ищут подтверждения своим догадкам, не доверяя себе. Сомнение — признак страха ошибиться. Благодаря Матвею Анна научилась делать выводы, не давая шансов. Когда страха ошибиться нет, желание оправдывать превращается в бесполезный дым.

— Я благодаря вашим книгам наконец получила ответы на все свои вопросы, — с признательностью продолжила Ирина. — Но вы назовете миру его имя? — шепотом, практически неслышно, озвучила она свое желание.

Автор внимательно смотрела в глаза. Понимая, почему прозвучал этот вопрос. Месть, за которой часто скрывается гордыня, мешающая трансформации, засасывающая в Бермудский треугольник боли. Боли, которая всего лишь кричит о том, над чем нужно работать.