Ко мне бочком протиснулся Лазарь. Задушевно просунул под мой локоть свою ладонь и повел ко входу в Дильмун. Старик обратился к охране с вопросом:

– Ничего, если мы немного прогуляемся вдвоем?

Командир наряда взглядом показал, как он относится к нашей затянувшейся процедуре расставания, но словами превозмог себя и ответил:

– Ладно. Только уговор: если у вас опять что–то поменяется то, клянусь, что тут будет два трупа.

Мы снова вышли на эпроновскую ложбину. Туман, что стлался за ее пределами, теперь не выглядел жутким монстром. Я смотрел на него, как на бутафорские рождественские фонарики, все казалось не настоящим, не взаправдашним.

– Пусть Лавакрон, пусть «Кодекс», новые Боги и новые мессии. Но это что?! Зачем вы затеяли Дильмун, скажи мне, Лазарь или Рими, я уже даже не знаю, как тебя называть!

– Привилегии. Всю историю цивилизации чернь боролась за свои права, а власть – за привилегии. И вот теперь они создали идеальную машину, которая оцифровала все вокруг. Чувства, эмоции, даже мысли. В последнюю очередь она должна оцифровать их самих, ее создателей, потому что процесс уже запущен. Лавакрон – черная дыра планеты и единственный тоннель к спасению.

– Лазарь, у тебя дурацкая привычка во время разговора с человеком все равно беседовать с самим собой! Ты хочешь мне сказать, что вы прошли по всем кругам, рискуя жизнью, чтобы проложить тропу для остальных, таких же? Какая–то нелепица.

– В Лавакроне не действуют законы. Система теряет нас из виду навсегда. Даже крематории тут свои. Кто–то должен был начать. Все из нашей группы – добровольцы. Даже Эрика. Только я зашел в преисподнюю чуть раньше. Хотел познакомиться со своим детищем поближе.

– А те, кто уже здесь, в Дильмуне? Они как сюда попали?

– Пока не заработала новая система, оставались лазейки. Но парадокс в том, что создатели машины управления цивилизацией, те, кто отвечает за запуск процесса, сами тоже хотят укрыться от ее всевидящего ока. Предупреждение – введение «Кодекса» по всей Земле, финальная отмашка – отвод саламандринов из Лавакрона и всемогущество демонов. Это точка невозврата. Теперь оставшимся разработчикам из числа посвященных придется последовать нашим путем. Не перекрыт только он. Народу будет немного, несколько сотен человек.

– И что теперь вам остается? Сидеть тут, в подземелье, пока не выпадут коренные зубы, и наблюдать эти разноцветные пробирки? Унылая перспектива, хоть и красивая.

– Ты опять ничего не понял. Лавакрон не случайно расположили на берегу моря. С восьмого уровня есть тоннель наружу. Знаешь, куда он выходит? Эх, Велчер… Национальный заповедник Земли. Самую большую нетронутую зону на планете. Несколько тысяч квадратных миль потерянного пространства. Даже небо закрыли над ним, даже орбиты спутников пересмотрели ради чистоты эксперимента невмешательства. В центре давно насыпаны искусственные острова с комфортабельными коттеджами.

– Проклятье! Я что–то припоминаю… Ага! Был проект о создании территорий – заповедников биосферы. Помню, что возмущался им еще на военной службе. Вот, значит, оно как…

– Это и есть настоящий Рай.

– То есть – Земля – это на самом деле ад, ваш Дильмун – истинный Рай, а что же тогда Лавакрон?

– Полагаю – Чистилище.

– А мы, стало быть – демоны, что совращают род людской. Я так всегда и думал. А этот Дильмун… Престарелые чиновники и заслуженные деятели скачут там теперь в юбках из пальмовых листьев? Умора! Снабжения же нет никакого! Максимум, фотопреобразователи.

– Не без них. Ветрогенераторы тоже есть. Но только на всякий случай. Не забывай, что Лавакрон не только преисподняя, он еще производственный и энергетический англомерат. Конечно, мы немного присосались к нему.

– Пон–нятно…