— Тихо! — Рявкнул глава рода.

— Я не понимала, — продолжила Кассия, — зачем он так тесно сотрудничает с этими погаными жрецами. Это для меня выглядело каким-то безумием. Он сам носит крест, но играет в эти игры примитивных, лесных людей. А потом я поняла… ему нужны не эти люди. Он пытался получить благоволение старых богов, которые все еще живи там… в глуши… Вы понимаете, к чему я клоню? Василий пришел в глухой медвежий угол, о котором бы никто из нас не подумал. Сел там. И начал собирать свой легион… старый легион… Вы знаете, мне даже кажется, что там, где его воспитывали, позволили ему прикоснуться к старине и он видел, слышал, чувствовал эти старые легионы… он понимает, что нужно делать… как будто он сам был с ними сопричастен как-то…

— Так ты думаешь…?

— Я уверена, что все наши игры для него просто детские шалости. Он не собирается быть ни чьей игрушкой. Он просто позже придет и возьмет то, что пожелает. Силой возьмет. И горе тому, кто встанет на его пути. Я видела его поединки. Он и вправду поцелован высшими силами. И я не советую вам думать, будто бы вы сможете наставлять его и управлять им. И у Вардана не получится.

— А у кого получится?

— А у кого получилось управлять Феофилом?

— На него влияли женщины…

— Свою супругу он любит и ценит. Она родила ему сына и ныне вновь ходит беременной. Жрица Афродиты. Во Христе Пелагея, в поганом обычае Преслава. Женщина умная и осторожная. Говорят, владеет копьем получше иных мужчин. Ее в юности обучал его родственник — жрец Ареса.

— Хорошо, — после долгой, очень долгой паузы произнес глава рода. — Если все так, как ты говоришь, то нам нет смысла его поддерживать. Он неуправляем и семье от него пользы не будет. Захватит он власть в Константинополе или нет — Бог весть. Сейчас он нам без надобности.

— Я не спешила бы с выводами. Вы разве забыли о торговле?

— Торговать его поделками? Ты смеешься? Эти клееные щиты и шлемы интересны, но с ними больше возни. Наконечники для стрел — тоже. Персидское железо он продает, но мы им обычно не занимаемся. Что еще?

— Много чего, — улыбнулась Кассия и извлекла из небольшого сундучка, что стоял рядом с ней, фарфоровую тарелочку. — Как вам эта безделица?

— Что это?

— Это фарфор?

— Именно. Василий сделал их для себя. А я ее украла. Вы понимаете? Он запросто наделал таких тарелочек для себя!

Речь шла о так называемом костяном фарфоре, который получался обжигом при большой температуре изделия из каолиновой белой глины, в которую добавляли неорганические остатки от сжигания костей. Высокую температуру Ярослав получал в персидских печах. Брак, конечно, был. Но из пяти тарелок удавались только одна-две. Но удавались. А на вид они были просто удивительны! Молочно-белого цвета, но достаточно тонкие, чтобы на просвет казаться полупрозрачными.

— Он их может сделать еще?

— Разумеется!

— Это… это интересно…

— Кроме того, он может делать бумагу.