— Вот! И я так думаю. Но для всего это требуется кузнец, а лучше — несколько, чтобы по мере уставания подменяться. А придумал, как силами недорослей полезного товара выделывать в знатном количестве.
Мал быстро оглянулся, смотря, чтобы никто их не подслушивал. После чего наклонился вперед и голосом заговорщика произнес:
— Я тебя внимательно слушаю…
И Ярослав рассказал. И вновь — ничего сложно. Ему требовалось два рычажных пресса. Больших, да. Но достаточно простых в изготовлении.
Первый для поковки небольших заготовок в прутики. Прогрели — обжали. Прогрели — обжали. И так пока заготовка по упорам не осядет, вытянувшись в калиброванный прутик. Второй пресс для формовки из этих прутиков наконечников для стрел самой обычной формы. Притом не с втулкой для посадки, а с черешковым креплением. Разогрели прутик и обжали.
Конечно, потребуется пресс-форма. Но она была несложной и можно было ее изготавливать по отпущенному, самому мягкому железу. Про поверхностное науглероживание в емкости с углем и последующую одностороннюю закалку с разогревом только одной стороны заготовки в потоке горячего воздуха Мал уже знал. Ярослав подсказал, а он опробовал.
Таким образом небольшая бригада из дксятка недорослей любого пола может довольно продуктивно трудиться, изготавливая наконечники для стрел. Одинаковые наконечники! Считай один к одному. Такие обычном способом и опытный мастер не сделает. Их можно будет даже в Византию отправлять на реализацию. И они там на рынке окажутся вне конкуренции. Не потому что такие замечательные, а потому что у них повторяемость очень высокого уровня. А значит стрелы будут иметь меньший разброс по весу и лететь станут более предсказуемо. Стрелки оценят. Да, крепление не через втулку. Чуть больше возни при установке. Ну так и что? Наконечники-то хорошие.
Мал прямо ожил. День-два возни с прессами и пресс-формами. И можно снова возвращаться к наконечникам копий. А рядом под его началом уже целая бригада малолетних ловкачей станет большую пользу приносить.
Потом поговорили про доспехи.
Все эти клееные бакелитовые шапки, конечно, решение хорошее. Но стальные шлемы и корпусные доспехи все одно делать придется. И тут так просто, как с наконечниками для стрел, провернуть ситуацию не получится.
Да, технически можно было бы. Те же чешуйчатые или ламеллярные доспехи вполне можно изготавливать таким образом. Но были нюансы.
Только здесь, в IX веке Ярослав понял, почему в степи были так популярны именно ламеллярные доспехи. Там, в XXI веке бытовало мнение о том, что степь их ценила из-за того, что она была конной. А пластины на ламеллярах располагались таким образом, чтобы колющий удар, идущий снизу-вверх соскальзывал.
Увы, это оказалось не так. Да и вообще все упиралось совсем в другой фактор.
Ламеллярный доспех обладал категорически слабой стойкостью к колющим ударом. Разве что стрелы хорошо держал, да и то — не в упор. Причина банальна до ужаса. Пластины были маленькими и имели большой люфт. Из-за этого, с какой бы стороны ты не ударил копьем — в лоб, с низу или сверху — результат был один: пластины или разворачивались в мягкой связке, или раздвигались, или и сдвигались, и поворачивались одновременно, достаточно свободно пропуская даже не очень сильный копейный удар.
Почему же он был популярен?
Потому что держал стрелы и рубящий удар мечом или саблей. Намного лучше кольчуги. Из-за чего в скоротечных конных сшибках его владелец чувствовал себя намного «суше и комфортнее», чем тот, что использовал кольчуги. Не потому что стрела пробивала, а меч разрубал кольчугу. Нет. Просто кольчуга никак не распределяла ударную нагрузку. И даже без пробития доспеха можно было легко получить тяжелую травму. Перелом ребра, отбитый ливер или еще какую мерзость.
Почему же именно ламеллярный доспех, а не, например, чешуя? Ведь, как известно, древние скифы, парфяне и многие другие народы использовали чешуйчатые доспехи и в конном бою без каких-либо рефлексий. Потому что ламеллярный доспех легко ремонтировался своими силами в полевых условиях. Для этого требовалось несколько запасных пластинок и какое-то количество шнурков, выступающих расходным материалом. В крайне случае можно было поправить камешком погнутую или поврежденную пластинку. И ничего особенного для этого не требовалось. Можно было в поле, на корабле, в лесу… да где угодно починить доспех. А с чешуей так не получится. Для чешуи требовалось мастерская, хотя бы походная. К тому же ламеллярные доспехи легко подгонялись по фигуре, а чешуя — нет.
Но то — в степи.
Чем же Ярослава смущала идея чешуи?
Двумя факторами. Прежде всего, она довольно трудоемко подгонялась под фигуру. Во всяком случае легко изготовляемая — обычная, пришивная или клепанная. А у него была задача вооружить и снарядить толпу. То есть, сделать что-то максимально удобное в плане эксплуатации. Одного убили — второй надел и пошел в бой. С арсенала получил, надел и в дело. И так далее. Это раз. И прикрытие сложных зон — это два. Прежде всего плеч, которые оказывались под акцентированной угрозой в бытующем стиле боя.