— Ты князь деньгой на лево и на право соришь, и ко мне за монетой не являлся. На какие доходы новины творишь?

— Сие прибыли от мануфактур моих. А для дела государева денег не жалко. Тульские мастера с доглядом казенным станут выделывать больше ружей и устюженские ружейные мануфактуры тако же станут больше пищалей точить. Достанет нам стволов и на наше войско и на торговлю. Так ты обдумай се дело, обскажи государю.

— Оправлю по слову государеву послов с дарами к персидскому шаху. Думаю в обмен на ружья он чего хошь отдаст. Да вот чего. Твои плотинные мастера галанские не разумеют, какую дорогу ты построить хочешь. Так ты с ими сам уговорись. С июня зачнем с божьей помощью строить земляную насыпь на Коломну и Троицкий монастырь, государь повелел с моего слова.

— Ну и слава Богу. Покуда тихо в царстве Московском не спеша опробуем способ постройки дороги нашей. Надобно мне вплотную начать рельсы творить в числе великом. Вот Борис Федорович подивись труба зрительная. — Я одолжил подзорную трубу у Афанасия. Мой заказ на новые трубы был, наверное, готов, но остался в Устюжне.

— Что за затея? — Заинтересовался боярин и конюший.

— Глянь вдаль на что хочешь.

Боярин подошел к окну и, покрутив трубу, прикипел глазом к костяному окуляру.

— Ты глянь Дмитрий! Како близко даль стала, хоть дланью достань. Ай да выдумщик ты. Таковая игрушка в воинском деле вельми полезна. Шлифовщик твой заморский сотворил?

— Шлифовщик линзы точил, бо трубу яз придумал и собрал.

— Подаришь? — Утверждающе спросил Годунов.

— Конечно Борис Федорович. Эта труба казательный обрасец, бо яз заказал новые линзы да трубки бронзовые лучшие, только они в Устюжне остались. Яз как вернусь, тебе пришлю.

— Ты вот чего, отныне без сотни стрелецкой за околицу ни шагу. — Не отрываясь от окуляра, произнес боярин. — Яз сеунча государева скорого днесь зашлю в Устюжну за стеклами да трубами твоими, дабы ты для меня и государя Федора Иоанновича таковые игрушки тута построил.

— Как скажешь Борис Федорович. Только пришли мне того гонца, яз обскажу чего где взять. Да письмо жене отправлю. — Понравилась затея. Правильно кто-то сказал: мужчины не взрослеют, они только набирают вес.

Встреча с плотинными мастерами состоялась здесь же на подворье Годунова. Голландцев привел дьяк Посольского приказа. Чиновник был преклонных лет, сутул, сухощав, имел куцую рыжую с проседью бороденку и бородавку возле носа.

— Здравия на многие леты, князь Дмитрий Иоаннович. Звать меня Феофан, яз служу при голове Посольского приказа, толмачу с немецких языков для думного дьяка Василия Яковлевича Щелкалова.

— Здравствуй Феофан. Кого привел?

— Сии заморские гости по слову боярина Годунова живут при гостином дворе.

— Представь меня мастерам.

При моем поверхностном знании иностранных языков, в тираде дьяка я уловил: брат царя, и что рад умельцам.

Плотинными строителями оказались отец с сыном Карел и Петрус Дам. То, что они родственники, виделось с первого взгляда, схожестью фигур и общими чертами лиц.