7

Начиная со следующего утра, я занялся подготовкой личного состава. На поле возле города собрал всех, и городскую стражу, и набранных в Чернигове. Начал со строевой подготовки. Помня опыт русской армии девятнадцатого века, заставил каждого привязать к левой ноге пучок сена, к правой — соломы. Команды отдавал не «левой-правой», а «сено-солома». Левую ногу с правой путают постоянно, зато сено с соломой — никогда. До обеда занимались все вместе, а после — только новобранцы. Разбил их на четыре взвода и начал обучать владению оружием, которого пока не хватало. Если мечи и копья можно было заменить обычными палками, то с арбалетами такой номер не проходил. Их пока под моим руководством сделали три и отдали городским мастерам, как образцы, чтобы изготовили еще пятьдесят восемь таких же. Обещали за три недели выполнять заказ.

Гвардейцы, как я называл набранных в Чернигове, были молодыми людьми в возрасте от пятнадцати до двадцати. Они стояли передо мной, разделенные на четыре взвода и построенные в две шеренги. Кто-то смотрит на меня, пытаясь угадать, что я от них потребую дальше, кто-то пялится на девок и детвору, которая глазела на нас издалека, кто-то ковыряется в носу. Одеты кто во что горазд. Почти все босые. У большинства лица глуповатые, без проблесков интеллекта. Единственное сходство — подстрижены наголо, чтобы вшам было меньше раздолья. Кормят гвардейцев относительно хорошо, спят под крышей, так что готовы выполнять мои, как им кажется, прихоти. Попробовал избавить их от этого заблуждения.

— Сейчас вам кажется, что я заставляю вас занимать всякой ерундой. Поверьте мне на слово, всё, чему я буду вас учить, когда-нибудь поможет победить врага и спасет вам жизнь. Поэтому заниматься будете много и серьезно. Тяжело в ученье, легко в бою, — закончил я высказыванием Александра Суворова.

Афоризм, в отличие от предыдущих фраз, произвел впечатление на гвардейцев. Житейская мудрость должна быть коротка, проста и легко произносима. Ведь усваивать ее будут дураки. Умные словам не верят.

После этого с ними занялись мои помощники — четыре опытных бойца из городской стражи. Каждый получил по взводу. Обучали владению мечом, копьем и щитом в индивидуальном бою. Некоторые новобранцы обращались с оружием не хуже учителей. В эту эпоху каждый мальчишка владеет основными навыками боя на мечах и копьях.

От этих учений была еще одна польза. Горожане увидели, что я, действительно, готовлюсь защищать их. Как они говорили, учу воинов «византийскому бою». Что из себя представляет «византийский бой» и существует ли такой в природе, они не знали, но поскольку я учил биться не так, как принято на Руси, значит, передаю опыт Византии. Поэтому надо мне помочь с оружием и доспехами.

Когда изготовили первые десять арбалетов, начал учить стрелять из них. Пришлось заниматься этим самому, потому что других специалистов не было. Я предполагал самых рослых и крепких сделать пикинерами, а более слабых — арбалетчиками, но все оказалось сложнее. Некоторые здоровяки стреляли из арбалета намного лучше своих мелких товарищей. Отобрав шестьдесят самых метких, заменил им обучение с копьем на стрельбу из арбалета. Остальным копья заменили пиками, которые толще, крепче, длиннее — четыре с половиной метра, тяжелее, центр тяжести смещен к задней части древка, наконечник четырехгранный и длиной всего сантиметров двенадцать. Пики предназначены для защиты от конницы. Ими не надо колоть, их держат упертыми задним концом в землю. Жертва сама наколется, причем налетит на большой скорости. Надо только повернуть верхний конец навстречу ей, направить на то место, в какое хочешь поразить. Наконечник пробьет доспех коня или всадника, а древко должно не сломаться, удержать врага на безопасном расстоянии.

Через три недели, забрав все шесть десятков изготовленных арбалетов, я вместе с гвардейцами переправился на левый берег Сейма. Пошли в район, где раньше располагались три княжеские деревни. Теперь там были луга, среди которых возвышались закопченные развалины печей. Разбили лагерь по всем канонам римской армии и занялись не только учениями, но и сенокосом. В случае успеха мне понадобится много сена. Утром и вечером я купался в речушке, протекавшей там. Мои воины с не меньшим удивлением смотрели на шрам на животе. Поскольку среди них было много полукровок от браков с половцами, я рассказал о том, что меня при рождении вылизала Волчица-Мать. Как ни странно, в эту байку поверили и русичи. Только один из моих взводных по имени Будиша — плечистый мужчина среднего роста с заячьей губой и без передних резцов вверху, хороший мечник и толковый командир — посоветовал мне, пришепетывая:

— Ты бы кольчугу носил, князь.