Глава 12

Шитха

Облик карпа дракону был откровенно мал и жал, словно костюм, подогнанный не по фигуре. Шитха с нетерпением ждал вечера, чтобы наконец выпустить своего внутреннего дракона и, вдыхая соленые брызги, пронестись над морем. А тут вдруг выяснилось, что его человек будет участвовать в какой-то общественной активности. Сдерживать рвущуюся наружу мощь становилось все сложнее – сжимать и комкать материю до бесконечности все-таки было невозможно. Шитха знал, чем это чревато: слабостью и временной потерей огня. Но и покидать монастырь без своего человека дракон не собирался. Шитха заглянул внутрь себя и убедился, что незримые алые нити, соединяющие его и Минжа, прочны и надежны. Драконы не владели человеческой речью, так как стояли намного дальше по степени родства к людям, чем, например, кицунэ. Но после создания ментальной связи Шитха мог пользоваться человеческой речью, а не просто поддакивать или не соглашаться. Он попробовал на вкус простые слова: «Мир», «рис», «экзистенциальный кризис» – и удивился, как гулко звучит его голос, отскакивающий от стен, заставляющий воздух подрагивать под бесспорным напором мощи. И тогда дракон чуть убавил громогласности. Как раз вовремя, чтобы не напугать своего человека.

– Здравствуй, Ли! Сегодня я буду в самом центре событий!

Минж присел на теплый камень и прислонил руку к подбородку. Теперь для воплощения образа Аленушки не хватало самой малости: сарафана и козленка.

продекламировал Минж, глядя на тихий пруд. Именно в моменты отдаления от общества, в минуты созерцания природы у него рождались самые искренние стихи.

парировал дракон, проплывая мимо кувшинок и огибая фонтанчик в центре пруда.

От неожиданности монах едва не упал в пруд.

– Так ты говорящий? А почему молчал все это время? Ты проверял меня – достоин ли я твоей дружбы и мудрости?

– Вообще-то, я совсем недавно научился говорить. Но твоя версия звучит как-то красивее и убедительнее, – карп выпустил пузырьки воздуха в воду. – Можешь звать меня Шитхой.

– Наверно, у рыб есть свое наречие? Буль-буль? Чпуньк-чпуньк? Ну что, у меня получилось что-нибудь сказать на твоем языке?

– У тебя получилось сказать на языке придурков. Вы что, все здесь такие? – Шитха подплыл ближе. – Давай пропустим все эти моменты твоего удивления, восхищения и поклонения и попытаемся общаться на равных. Я могу звучать у тебя в голове. А могу и произносить слова. Важно не это. Значение имеет лишь то, что пока мы не научимся работать в паре и действовать как один, людей нам лучше избегать, – карп посмотрел Минжу в глаза с особой серьезностью.

– Но монахи – это не обычные люди! А монастырь – это обитель добра и мира, здесь никому не причинят вреда. Я знаю, как жесток мир за стенами, я понимаю твою боль. – Юноша не заметил, как принялся вышагивать вдоль пруда.

– Все люди – обычные, просто каждый обычен по-своему, – усмехнулся Шитха.

– Тогда почему ты выбрал меня? – Минж всплеснул руками в полном непонимании.

– Я наблюдал за тобой. Ты единственный, кто не требовал ничего от других и вел себя… бескорыстно… без скрытого умысла… я не совсем еще разобрался в ваших категориях и понятиях, – признался карп. – Такому человеку я мог довериться. Однажды я уже видел подобные качества… и понял, что для меня личность, обладающая внутренней силой, – это и есть спасение… Мы слабы, пока между нашими видами огромная пропасть. Но я больше не хочу отказываться от союзников, пусть нужно перечеркнуть все сложившиеся веками устои и порядки. Я готов взбаламутить воду и перевернуть это болото вверх дном.

Карп выпрыгнул из воды, на лету обращаясь в дракона. Свет, отражающийся от водной глади, тысячей бликов заиграл на рыбьих чешуйках, превращающихся из маленьких бисеринок в панцирь, так напоминающий скат черепичной крыши. Расправленные плавники стали крыльями, узкая, немного собачья морда на длинной шее коснулась лба и носа Минжа. Половина пруда водопадом рухнула обратно вниз, вызвав неодобрение остальных карпов.

– Полетели, скорее полетели отсюда!