Глава 10

Шитха

Дракон помнил себя драконом достаточно давно. Много столетий он в память о своей прошлой жизни жил возле моря, питался мелкой рыбой и строил замки из песка, превращая их в стекло. Когда дракон задумывался, кто он есть, то часто думал о себе в третьем лице и называл себя «он» – «Шитха». Тут сказывались воспоминания о другой, но тоже принадлежащей ему жизни. Той самой, в которой он беззаботно резвился в водах реки и однажды имел неосторожность преодолеть ее и доплыть против течения до самого истока. И вот тогда карп осознал себя другим – крылатым, огнедышащим и очень крупным зверем. Если честно, обнаружив у себя внутри искру пламени, а за спиной огромные крылья, Шитха решил, что теперь никто не решится поймать его и попытаться убить. Но охотиться на дракона стали куда как чаще, чем на карпа. Уставший и замученный попытками пленения, дракон погрузился по пояс в речушку, в которой некогда чувствовал себя вольготно, и попытался проделать весь путь по воде к устью. Однако процесс оказался необратим, и в рыбу дракон обратно не развоплотился. Разочарованный, Шитха продолжил никому не мешать, пока однажды не встретил Таши – такую же печальную и очень красивую дракониху, у которой за плечами тоже был багаж из плавников и чешуи. Таши рассказала о том, что драконы могут принимать облик рыбы, вот только подобные метаморфозы отнимают много сил и вынуждают рано или поздно возвращаться в изначальную форму. Она научила, как снова стать собой. Вместе они поднимали тучу брызг, ныряли к блестящим камушкам, излучая свет счастья, и плавали карпами, как в старые добрые времена, а потом летели в свой стеклянный замок на берегу ущелья, отрезанного неприступными скалами от проклятой цивилизации. Таши убили браконьеры, поймав после превращения из рыбы – обессиленную и слабую, в то время как Шитха был на охоте. Шитха не видел смерти подруги, но почувствовал пустоту и леденящее молчание у себя в голове – там, где раньше жило сознание Таши.

С тех пор Шитха решил не позволять себе подобной слабости превращения в карпа и жил как дракон, неуязвимый для всех и всего, кроме одного растения. Растения без запаха, с бутонами желтого цвета – цвета драконьей слабости и смерти. Наверно, и правда не стоило есть ту рыбу, выброшенную на берег после шторма… оказалось, что под закат едва стихшей бури на песчаную отмель успели наведаться жители ближайшего города и посыпать еду цветочным порошком. Менялись годы, но не менялись люди – всегда алчные, жаждущие урвать свой кусок, научиться дышать огнем… вот только убивший дракона, вопреки распространенной легенде, драконом не становится. И сил его тоже не получает.

Открыв один глаз, не в силах пошевелиться, но осознавая происходящее, Шитха наблюдал, как его тело попыталась загородить хрупкая девушка, едва достающая ему до обездвиженной лапы. Человеческую женщину грубо опрокинули наземь, да и что она могла сделать с этой толпой одна? Соскальзывая в кладовые разума, Шитха увидел, как пронеслись образы: прикосновения легких рук, глади моря – зовущего и урчащего, солнечных бликов, похожих на радужку глаза… А потом возникло чувство легкости и возвращающихся сил. Мутное стекло перед глазами исчезло, и картинка происходящего стала удивительно четкой. Судьба не остановилась на этой помощи: вперед выскользнула совсем юная лиса с золотыми глазами, обернувшаяся отважным драконом. Шитха думал, что кицунэ совсем перевелись, но вот одна из них, живая, стояла перед ним, однако была слишком испугана, чтобы выдыхать пламя. Она мужественно выкашляла немного пара и сжалась в комок. Дракон в кандалах попытался коснуться ее сознания и попросить: «Беги! Улетай!», но мысли перепутались и затерялись. И тогда случилось совсем уж странное. Из толпы вылетел юноша, взъерошенный и самоуверенный. Шитха приготовился к смерти, Шитха попрощался с лисицей, которая свернулась в клубок у его ног, Шитха подумал о том, что все-таки был счастлив… Но юноша не причинил вреда дракону и его неловким защитникам. Юноша выпустил тот пожар, который прежде затух в кицунэ. Юноша – дерзкий, бесстрашный и искусный – очень разозлился и взял совсем немного лисьего пламени. Бережно объединив свой разум с сознанием лисы, он построил из огня заградительную стену. Странные времена наступили… где же теперь граница между людьми и магическими созданиями? Увидит ли мир, как создаются и крепнут союзы существ с теми, кто привык истреблять чудеса? Неужели человеческая раса, вырубающая под корень магию, может измениться? Должно быть, пришли совсем иные люди, которые сотрут с лица земли тех, кто когда-то дерзнул устроить геноцид волшебства… С этими мыслями Шитха взметнулся в небо и решил, что настала его пора… нужно искать своего человека.

Дракон не рискнул вторгнуться в город – он не хотел страха и паники, не хотел нести смерть. Под покровом ночи он влетел сквозь круглое отверстие в куполе монастыря и еле слышно спикировал, едва не задев тонкий мост каменной галереи. Шитха скользил по воздуху, точно алый лепесток розы. Он принюхался, чувствуя воду. «Дорогая Таши, я опять легкий карп, рассекающий голубую гладь воды. Я невесомый кинжал, что прорезает ткань мироздания, оставляя ее целостной… Ты так любила быть рыбкой, а я так любил тебя».

Местные люди оказались на редкость… простоватыми. И никто из них не был похож на того отважного юношу, бросившегося наперерез бушующему морю людей, чтобы защитить свою лису. Монахи напоминали пугливых бабочек, прячущихся от полуденного света в тени своей веры. А еще им не сиделось спокойно и всегда что-то было нужно. Но самым загадочным был член ордена, приходящий «просто посмотреть». Настолько, что вскоре всем обитателям пруда начало казаться, что этот странный маленький человек просто дожидается, пока они заснут, перебирая в голове рецепты грандиозной ухи. Впрочем, остальные карпы быстро успокоились, когда заметили, на кого пал выбор монаха. Шитха, вдоволь наподозревавшись, тоже перестал опасаться и решил, что более подходящего человека себе вряд ли отыщет. Шитха даже научился откликаться на незатейливое прозвище «Ли», которым его нарек частый гость. В конце концов, важно не само имя, а тот обмен частицами души, который происходит, когда вы узнаете о тайне наречения собеседника. Теперь задачей дракона, дремлющего внутри карпа, стало приручение монаха и взращивание в нем способности доверять. Постепенно дракон сумел внушить служителю монастыря Минжу чувство защищенности и начал вить вокруг этого человека алые нити ментальной связи. Аккуратно, петелька за петелькой, Шитха связал полотно одного сознания на двоих.

Глава 11

Минж

Дружба с карпом не осталась незамеченной. Вскоре посмотреть на трогательные взаимоотношения рыбы и человека, который сумел с ней подружиться, приходил весь монастырь. На губах Минжа заиграла улыбка: впервые за много лет он чувствовал себя нужным, он даже стал увереннее в себе и расправил плечи. Ли, завидев своего приятеля, принимался выписывать по поверхности воды почти магические круги. Минжу нравилось думать, что карп так рад его видеть, что не может сдержать восторга и радости – словно пес, который машет хвостом, выбегая навстречу своему хозяину. Монах привычно опустил руки в воду. За спиной раздался шорох. Несмотря на то что Минж уже более месяца провел в монастыре, он так и не понял, какими тайными ходами перемещаются по монастырю Ритуальные: казалось, что любая стена под их взглядом превращается в дверь, ведущую куда нужно. Рука Эрика легла на плечо бывшего чаесборца. Раньше Минж от неожиданности дернулся бы, а потом чувствовал себя неловко, затевая разговор с тем, кто занимает более высокое положение. Но сейчас Минж был уже не тот. Нового Минжа было не так-то просто напугать или поставить в тупик. Юноша обернулся, открыто и благодушно глядя в прозрачные, словно потерявшие синеву глаза священнослужителя. Это у всех, кто воздает почести Творцу, радужка окрашивается в перламутровый оттенок или только у Эрика? Кажется, что у всех… Ритуальные словно отдавали часть своего цвета и убавляли яркость красок своих тел, становясь… возвышенными? Отдаленными от мира?

– Минж, прогуляемся вокруг пруда? – предложил Эрик.

Аграрий с нежностью отдал кусочек слипшегося риса карпу и вместо ответа двинулся вдоль берега, огороженного крупными черными и белыми камнями.

– Я лишь хотел сказать тебе лично. Думаю, тебе было бы приятно услышать эту новость от меня – магистра высшего круга Ритуальных.

Кто такой магистр высшего круга, Минж мог лишь догадываться. Наверняка у Священнослужителей была своя иерархия.

– Именно магистры высшего круга ведут дела монастыря и получают послания от Творца. Остальные Ритуальные в разной степени помогают нам в этом сложном деле. Есть ассистенты – они ближе всего к простым монахам, есть… я немного забылся, прошу прощения. Это для тебя сейчас лишняя информация, – Эрик споткнулся на незаконченном предложении и замер у кромки воды. – В монастыре считают, что те, кто легко находит общий язык с животными, приближены к Всевышнему более остальных. Способность понимать и чувствовать магическую природу этого мира, его изнанку, всегда особенно ценилась монахами. Мы думаем, что вскоре ты станешь одним из Священнослужителей-магистров, минуя многие ступени рангов и годы ученичества.

Минж выдохнул, сдерживая бурю радостных чувств. Следом за ним, в такт шагам юноши рассекал атласную гладь пруда верный Ли. Он слегка покачивался, словно лодочка, и не отставал от Минжа, сопровождая его путь.

– Я хотел предложить тебе занять место помощника в ритуале, который мы проводим этой ночью. Раз в год, в самый длинный день лета, каждый монах, достигший просветления, участвует в танце, повторяющем движения рыб. Мы облачаемся в голубые одежды – одежды цвета жизни, ловим потоки воздуха и разделяем судьбу каждого волшебного создания в этом мире. Коллективный всплеск силы хранит равновесие и не дает этому миру пасть в пучину хаоса, – Эрик не мог отвести восхищенного взгляда от парящего по поверхности воды карпа.