– Да, да, конечно, мой дорогой Рональд, – отвечал старик, имя которого, как выяснилось, было Славой, – но меня, видишь ли, несколько заинтриговала сама идея щели. Мы не можем отрицать того факта, что щель – это вещь, однако это вещь, полностью определяемая отсутствием, отсутствием формы, негативным пространством, своей собственной пустотой. Мы знаем, чем она не является, но как мы можем узнать, чем она является? Как отличить щель от, скажем, трещины? Является ли трещина более тонкой, чем щель, и, следовательно, в ней меньше отсутствия? Если ей не хватает меньшего, то нужно ли ей большего? А если так, то как знать, для чего вообще эта щель – для книг или для бутылок?

Капюшон толстовки Бенни держал поднятым, а голову опущенной. Пройдя охрану, он бросил взгляд в сторону стола возврата. Бродяга Славой стоял к нему спиной. Он никак не мог видеть Бенни, но как раз в тот момент, когда тот проходил мимо, старик поднял свою протезную ногу над головой, словно отдавал честь. Как будто знал, что Бенни сейчас на него смотрит.

Бенни решил подниматься только пешком по лестницам, что было нетрудно. Как в старом, так и в новых корпусах Библиотеки было несколько лестниц и пожарных выходов. Бенни старался держаться подальше от лифтов и пандусов для инвалидных колясок, а заодно и от эскалаторов. Он не знал, где на Четвертом этаже находится Парапсихология, но решил, что если подняться прямо на Девятый, то старый бродяга его не найдет. Из-за архитектурного недоразумения его любимый уголок на девятом этаже на стыке старого исторического здания и нового постмодернистского крыла был недоступен для старика: пешеходный мост был слишком узок для инвалидной коляски, и Бенни знал, что там он будет в безопасности.

Утро только начиналось. Две кабинки были уже заняты, но та, в которой он летом обычно сидел, словно ждала его. Бенни уселся на свое место и для начала аккуратно разложил на столе блокнот и карандаши, а затем отправился на поиски книг, решив сегодня далеко не ходить. На девятом этаже располагалась История, и это было удачное расположение, потому что, как выяснилось, Бенни по душе книги по истории. Ему нравилось прошлое. Будущее тоже нравилось. Проблему составляло только настоящее. Бенни вернулся с охапкой книг об Австро-Венгерской империи, но едва раскрыв книгу «Средневековые щиты и вооружение», он услышал сигнал своего мобильного телефона.

«Опасность!» – произнес голос в его голове. Это был какой-то новый голос, металлический, как у робота; он, кажется, не относился ни к какой вещи конкретно, но, по крайней мере, говорил по-английски и вроде бы хотел помочь. Бенни достал телефон и проверил почту на фейковом аккаунте. В папке «Входящие» было одно сообщение. Из школы. Бенни открыл его и торопливо пробежал.

«Опасность! Опасность!» Это снова был робот, запустивший внутреннюю систему предупреждения, которая взлетела с желтого уровня (повышенный) на красный (серьезный). Бенни выключил телефон и стал смотреть в стоявшую на столе большую книгу, открытую на глянцевой иллюстрации пластинчатых доспехов пятнадцатого века. Что делать? Глаза его бегали по странным названиям различных частей доспеха – гребень, шлем, горжет, наплечник, плакарт, набрюшник, тассет, налокотник, наруч, рукавица, набедренник, понож, сабатон – а губы шевелились, произнося незнакомые слова.

«Тревога! Тревога! Опасность! Опасность!» Подделать электронное письмо от матери – это одно, а как раздобыть справку от врача? Думай! Он снова включил телефон и набрал в поисковике слова «письмо объяснение пропуск уроков врач».

Вышел длинный список ссылок, и Бенни еще раз сделал глубокий вдох и выдох. Уровень тревоги снова упал до «желтого». Все нормально. Ему понадобятся компьютер и принтер. И, может быть, сканер. В Библиотеке было две общедоступных компьютерных центра. Тот, что побольше, находился на первом этаже у главного входа, но он слишком хорошо просматривался, и там было людно. Второй был на Четвертом этаже.

Деваться некуда. Если не ответить на письмо сегодня, из школы позвонят матери. Нужно было немедленно что-то делать. Бенни оставил книги, сэндвич и бутылку содовой на столе, сказав им: «Я скоро вернусь. Не пускайте сюда никого», – а затем в очередной раз прошел по мостику к лестнице, остановившись на миг на середине, чтобы посмотреть вниз.

У Аннабель звонил телефон. Она слышала сигнал, эту мелодию «У моря», которую выбрала когда-то, потому что она напоминала ей веселый саундтрек органа Хаммонда к семейному пляжному отдыху 1950-х годов, о котором она мечтала в детстве: розовая сахарная вата и голубые леденцы, колесо обозрения и автодром, и большие плюшевые мишки, которые мог папа выиграть для тебя, набросив кольцо на горлышко бутылки. У нее в детстве никогда не было таких семейных каникул. Поездка в Диснейленд с Кенджи и Бенни очень напоминала сбывшуюся детскую мечту, и Аннабель надеялась съездить еще раз, но увы… а телефон снова и снова наигрывал «У моря», очевидно, просто издеваясь над ней.

Бенни всегда писал смс, так что это точно не он. Может быть, школа? И где он, этот чертов телефон? Сигнал прекратился. Кто бы это ни был, он мог оставить сообщение. Во всяком случае, можно не сомневаться: это не начальник. Когда Чарли нужно было связаться с ней, он пользовался внутренним программным интерфейсом агентства, и это действовало Аннабель на нервы. Она терпеть не могла то, как он появлялся в углу экрана. Ей начинало казаться, что он всегда там сидит, прячась за тонким слоем жидких кристаллов.

Был уже почти час дня, пора было обедать. Прошли те времена, когда она могла уйти в полдень и сесть на автобус, чтобы забрать Бенни из школы, а по дороге заехать в «Майклс». Во-первых, Бенни ей это запретил. Матери старшеклассников не должны встречать детей после школы, чтобы отвезти домой на автобусе. Старшеклассникам вообще не нужны матери, и точка. Кроме того, у нее все никак не заканчивался испытательный срок, и вдобавок к новостным лентам Чарли поручил ей мониторить социальные сети. У Аннабель совсем не оставалось времени на рукоделие.

Встав со стула и распрямившись, она услышала, как щелкнул коленный сустав, и боль пронзила бедро. Сидячий образ жизни вреден для здоровья. Ей полагалось каждые двадцать минут вставать, потягиваться и ходить, но она постоянно забывала об этом, да и побаивалась за сердце. Кроме того, она боялась высокого кровяного давления, рака молочной железы, повышенного уровня холестерина, диабета и тромбоза глубоких вен. Она боялась преждевременной смерти. Когда Аннабель встала, ее телефон упал на пол. Оказывается, она на нем сидела. Ну, как обычно. Она подняла трубку и посмотрела, кто звонил, но номер был незнакомый. Реклама какая-нибудь. Сообщение на автоответчике было на китайском языке.

На кухне она нашла открытый пакет с кукурузными чипсами и недоеденную банку сальсы. Она отнесла их к себе в спальню и легла на кровать, чтобы дать отдохнуть спине. Кровать была старая, а матрас продавленный. Аннабель читала в Интернете, что матрас нужно менять каждые восемь-десять лет или после тридцати тысяч часов сна. Но это был матрас, на котором она спала с Кенджи и где они занимались любовью и зачали Бенни, и мысль о том, чтобы вынести эту вещь на мусорку и оставить там мокнуть под дождем, казалась ей невыносимой.

Она посмотрела на часы на прикроватном столике. Наверное, в школе сейчас тоже обед. Интересно, как там дела у Бенни. С каким удовольствием Аннабель покупала ему школьные принадлежности! Она достала свой телефон и напечатала: «Хорошо пообедал?» Она подождала, но Бенни не отвечал. «Как тебе новый контейнер для еды?» Может быть, обед уже закончился. «Надеюсь, у тебя все хорошо?» Сын по-прежнему не отвечал. «Люблю тебя!» – написала Аннабель и уставилась в потолок.

Чипсы и сальса – это ерунда. Что ей действительно нужно, так это салат. Хороший такой большой салат с помидорами, морковкой, авокадо и другими полезными продуктами. Неплохо бы поехать на автобусе в магазин натуральных продуктов и купить салат в салат-баре, но для этого нужно на целый час отлучиться с работы, и Чарли тут же заметит это, а кроме того, продукты там до смешного дорогие. Да и перед людьми, которые там закупаются, Аннабель каждый раз испытывала некую неловкость. Или так: чувствовала стыд за свой не вполне здоровый образ жизни. Да ладно, Аннабель, скажи прямо и честно: ты жирная. И ты чувствуешь себя перед ними жирухой. Ну и прекрасно, подумала она, села и опустошила в себя пакет с чипсами, потряхивая его, чтобы не осталось ни крошки. Ну и фиг с ними. Она стала спускаться вниз по лестнице. Не нужен мне ваш салат-бар. Можно купить отличный листовой салат со скидкой в дешевом нездоровом супермаркете и готовить себе салат самой. Прямо сегодня после работы можно пойти. Да, но нужна будет сушилка для салата. Где-то в доме был такая, но давно уже не попадалась. Что ж, всегда можно купить еще одну через Интернет.

Пустая банка из-под сальсы не помещалась в переполненном бачке для перерабатываемого мусора, и Аннабель оставила ее в раковине. Пакет из-под чипсов она смогла запихнуть в переполненное ведро для обычного мусора. Вернувшись в свой «центр управления полетами», она устроилась в эргономичном кресле и уже развернулась лицом к мониторам, но тут ее внимание привлек какой-то предмет на столе. Это оказалась «Чистая магия», лукаво выглядывавшая из-под груды вырезок.

Как странно! Как эта книжка туда попала? В последний раз Аннабель видела ее в постели, когда уснула за чтением. Это было несколько месяцев назад, до Инцидента с Ножницами, когда тревога за Бенни заслонила от Аннабель все остальное. Книга, видимо, была завалена другими вещами – но теперь она каким-то волшебным образом оказалась здесь, чтобы напомнить Аннабель о ее благих намерениях. Аннабель встала и вернулась на кухню.