Доктора покачивало, как шлюпку в пятибалльный шторм, но он, размахивая старым, видавшим виды саквояжем, шагал вперед с таким упорством, что Пул едва за ним поспевал.

– Значит, больной – старик? – в который раз спросил доктор и икнул.

– Старик, – согласился Пул.

– Что, он потерял сознание?.. И-и-к!.. Был в моей практике, молодой человек, случай, когда один старик потерял сознание. Но оказалось, он просто умер, причем даже не от старости, а от голода. Вы своего старика кормили? И-и-к!

– Я-я, нет! – смутился мальчик. – Но это не мой дедушка, я же вам говорил, что нашел его на улице.

В ответ доктор лишь икнул.

При виде чужака Диск зашелся громким лаем, но Пул, топнув ногой, прикрикнул, и пес утихомирился. Проведя доктора в сарай, мальчик поставил в угол снасти. Притворив дверь, добавил в лампе света и подошел к Монге. Старец лежал в той же позе, в которой он его оставил, и Пул испугался, что тот умер, причем именно потому, что Пул его не накормил.

– Итак, – подступая к больному, произнес доктор. Он огляделся вокруг мутным взглядом и, заметив пень, подтолкнул его ногой к соломе, чтобы присесть. – Осмотрим больного.

Медленно, точно боялся промазать, он опустился на неровный спил древесины и снова икнул, на этот раз особенно громко. Затем деловито поставил саквояж себе на колени, открыл. Внутри тот оказался пустым, не считая аппарата, которым врачи обычно слушают дыхание – Пул не знал, как он называется, – и бутылки с мутной жидкостью. Доктор взял аппарат и сквозь балахон принялся слушать Монгу. При этом глаза лекаря закрылись, морщины на загорелом лице разгладились, и могло показаться, что он уснул, если бы не рука, продолжавшая перемещать по телу старика похожий на монету металлический диск.

Через минуту доктор, присвистнув, воскликнул:

– У этого старика сердце посередине туловища!..

Осмотр продолжился еще пару минут, затем народный целитель, сложив аппарат в саквояж, резюмировал:

– Пациент стар. И-и-к! Кроме того, он физически и нервно истощен. Если дать ему покой, и при этом хорошо кормить, то, возможно, учитывая его нечеловеческое происхождение, он сможет поправиться и прожить еще, скажем, год. И-и-к!.. А это ему в качестве экстренной помощи… – С этими словами эскулап откупорил бутылку с мутной жидкостью, Пул уловил запах самогона. Поднеся горлышко к устам Монги, доктор влил добрую порцию в рот старику, отчего тот закашлялся и пришел в себя.

– Я всегда знал, что это лучшее лекарство, – лекарь с уважением взглянул на бутылку и приложился к горлышку сам.

Монга прокашлялся, полными тревоги глазами осмотрел комнату.

– Где я? – слабым голосом спросил он.

– Не волнуйтесь, – поспешил его успокоить мальчик.

– Вы в больнице. И-и-к! – почему-то добавил доктор, отрываясь от бутылки и, закупорив, пряча ее в саквояж. От алкоголя он стал заговариваться.

– Вы у меня дома, – поправил Пул.

Но тревога в глазах Монги не уменьшилась, он попытался встать, но силы отказали ему, и обессиленный, он опустил голову.