– Так выходит? Но ведь это невежливо! Мы с вами, почтеннейший, пока еще едва знакомы!

Что намеревался еще сообщить паромщику старичонка, так никто и не узнал. Стоящий рядом с убитым чудином невысокий сотник не сплоховал: быстро размахнувшись коротким копьем с широким плоским наконечником, он пронзил болтливую душу насквозь, и она, издав жалобный вскрик, моментально превратилась в облачко пара. Резкий порыв ветра подхватил ее, швырнул вверх, как котенка, и, кувыркая, помчал над рекой, туда, где темнела линия противоположного берега. Видимо, здесь ветра дули только в одну сторону, или так уж бедняге было предначертано.

Короткий рев, прыжок, слегка прогнувшиеся доски – и вот уже рядом с Шедувом и Книгочеем стоял паромщик. Он покосился на защитников причала и обнажил клыки, демонстрируя то ли улыбку, то ли ярость.

– Он произнес заветное слово – «ятвой», – рыкнул он. – После этого время на моем пароме всегда начинает новый виток.

Гар с хрустом потянулся, обвел ряды воинов холодным хищным взглядом и демонстративно, по-собачьи почесался ногой, выказав невероятную гибкость членов и не меньшее презрение к противнику.

– Зачем вы здесь, люди и смертные? – спросил Гар, проницательно выделив в толпе зорзов. – Вы уже напали на меня, а Привратники этого не простят. Хотите драться?

– Можно и без драки, – предложил Колдун. – Если ты перевезешь нас на тот берег! Мы хорошо заплатим. К тому же, ты сможешь нас забрать на обратном пути, и тогда твоя плата утроится.

– И, кстати, мы теперь будем здесь бывать часто, – заметил Лекарь, скользнув по Книгочею ненавидящим взглядом. – В твоих интересах, чтобы мы пользовались только твоей лодочкой, перевозчик.

– Людей на тот берег перевозить нельзя, – покачал головой Гар, обводя ряды воинов и зорзов недобрым взглядом. – Это строжайше запретили Привратники. Здесь перевозят только души. К тому же, – паромщик прищурился, – среди вас есть нелюди.

– Да ты ведь и сам из их числа, волчье сердце, – покладисто промолвил Колдун, чуть ли не подмигнув Гару. Тот в ответ только презрительно фыркнул и выразительно зевнул, обнажив два ряда мощных зубов.

– Я тут хозяин, – сухо сказал псоглав. – Думаю, что этим все сказано. А нелюди – все равно смертные, поэтому убирайтесь, пока я не вспомнил, что вы пытались наложить на меня чары.

– Мы все здесь смертные, – кротко заметил Птицелов. До этого момента он молча стоял в толпе воинов, цепко оглядывая особенности устройства парома.

– Это верно, – согласился Гар. – Вот только некоторые – больше других. Так что можете убираться туда, откуда пришли – сюда вернуться еще успеете.

– Ну, смотри, собачий сын, – мстительно проговорил Лекарь. – Твоя башка будет торчать на мачте твоего занюханного парома вместо флага, это уж будь уверен.

– Не раньше твоей, сын шакала, – зарычал паромщик. – Теперь я точно повезу тебя на тот берег, только на середине реки я не премину сбросить твою паршивую душу в огонь.

– Ты будешь биться вместе с нами, Гар? – улыбнулся Книгочей.

– Я буду биться сам за себя, – уточнил псоглав. – Если я перевезу хоть одного здравствующего на тот берег, меня прибьют Привратники и выгонят отсюда взашей. А где я еще найду себе такую тепленькую службу?

Он хохотнул, видя, как сбоку из воды выбился шальной клочок огня и тут же погас. Затем наклонился к обоим приятелям и сказал, доверительно понизив голос:

– Когда я выкупал тут место, я только за этот паром отдал четверть души!

Книгочей не выдержал и расхохотался, а Шедув тут же отбил мечом брошенный в него снизу длинный дротик.