Старик зарычал и бросился на Шедува как огромная костистая гончая. Шедув легко отразил его удар и, неожиданно выбросив ногу, отбросил зорза. Старик покатился по помосту, и Книгочею в пылу боя даже почудилось, что он слышит стук о доски мосластых ног. Подняться сразу Старик не смог, и на отпущенника бросился появившийся на причале зорз, которого Шедув однажды захватил в замке храмовников. Видимо, теперь он стремился взять верх и рассчитаться за прошлый позор. Мечи с лязгом столкнулись и тут же отступили – соперники были примерно одного роста, и Кашляющий зорз был гибок и изворотлив не менее своего восточного врага. Теперь соперничали ловкость и ум, к тому же манера вести бой у зорза была сходна с приемами отпущенника.
Птицелов одобрительно хмыкнул. Не случайно именно он когда-то посоветовал Хворому не пытаться восстановить прежние навыки искусного мечника, подорванные его страшной болезнью, а пойти в обход силы, которую уже не вернуть, заменив ее южной ловкостью и утонченностью востока. Теперь соперники были достойны друг друга, только Кашлюнчик все-таки был немного потяжелее. «Много спит» – покачал головой Птицелов, наблюдая за боем с видом престарелого учителя, который радуется успехам возмужавшего ученика. Хотя Хворый и Птицелов на вид были примерно одних лет.
Книгочей тем временем отбивался от Лекаря, тот явно перешел в наступление.
Двое Знающих оказались друг против друга не случайно. Лекарь чувствовал в Книгочее самого опасного противника, даже не столько для себя, сколько для того великого предприятия, которое им предстояло сегодня завершить. Отпущенник для Лекаря был всего лишь искусным бойцом, не более, а в друиде он предполагал очень опасную магию, которая способна свести на нет все, что они так тщательно выстраивали с Сигурдом последние несколько дней. Магическое нападение всегда предполагает магический же ответ, поэтому Лекарь, опасаясь неизвестных ему возможностей друида, пока вел бой только силой оружия.
Книгочей же начал потихоньку уставать. Раза два он споткнулся на ровных досках помоста, один раз пропустил удар посоха, отчего у него теперь сильно болела левая рука, а только что его спасло лишь чудо. Зорз, нагнувшись, ушел от меча, скользнул ему под руку и коротко, но очень сильно, ткнул его снизу вверх, целясь в подбородок. Патрику стоило огромного труда успеть отвести удар посоха локтем и без того больной руки, и в следующую минуту Книгочей вынужден был отступить на край причала. В полуметре от досок настила уже не покачивался, а неподвижно стоял паром псоглава. Он тихо поскрипывал под сжимающими его борта льдинами, толщина которых неуклонно росла. Книгочей даже подумал, что, в крайнем случае, можно будет рискнуть и спрыгнуть на лед, если только волшебный огонь не обманул и действительно умер на дне реки.
Тем временем слева донесся крик боли. Зорз, который дрался с отпущенником, бессильно лежал на досках, которые под ним начали набухать кровью. Рядом стоял Шедув, держа наготове меч. Какой секретный вольт применил он, каким обманным движением усыпил бдительность кашляющего зорза, Книгочей не видел. Зато он видел, как к отпущеннику быстрым шагом через весь помост шел Птицелов.
– Я ждал этой встречи, – негромко сказал Птицелов, подбирая валяющийся рядом с раненым Хворым его меч.
Отпущенник ничего не ответил, только переложил меч из одной руки в другую, для чего-то оставляя правую руку свободной. Зорз сделал несколько пружинящих, кошачьих шагов, обходя противника, и затем быстро прыгнул. Шедуву показалось, что на него свалился осколок огромного утеса, и он пытается удержать его рукой с зажатым в ней мечом. Он еле удержался на ногах, чувствуя, что второго такого натиска он может не сдержать. Тогда он медленно двинулся, обходя Птицелова справа. Так они продолжали кружить до тех пор, пока зорз, резко остановившись, не выбросил вперед свободную руку, метя стрелами молний Шедуву прямо в грудь. Однако отпущенник был готов к этому: он протянул к огненным стрелам правую руку, в которой что-то блеснуло. Раздался громкий треск, и в воздухе запахло паленым – рука Шедува отразила молнии!
– Ага, – удовлетворенно кивнул Птицелов. – Зеркало Валанда, если не ошибаюсь.
Шедув только усмехнулся, внимательно следя за обеими руками зорза.
– Магическими штучками тебя снабдили Привратники? – крикнул Птицелов и, не дождавшись ответа, подмигнул противнику.
– Какой из них – Темный или Светлый? Или, может быть, оба?
– Темный, – одними губами шепнул человек востока.
– Так я и знал, – заметил Птицелов. В это время порыв ветра перехватил ему горло, и зорз раздраженно отвернулся, силясь совладать с разыгравшейся стихией. Затем посмотрел на противника с новым интересом.
– А зима – это тоже их работа?
Книгочей, который с трудом отбивался от наседающего Лекаря, тут же навострил уши. Чувствуя, что плохо слышит из-за шума завывающего снежного вихря, он даже сделал несколько выпадов, отогнав зорза, после чего сам немного сместился ближе к своему товарищу.
– Не знаю, о чем ты говоришь, – ответил Шедув, кляня себя за то, что, один раз ответив, позволил зорзу втянуть себя в диалог.
– Тогда посмотри вокруг – что это, если не зима? – спросил Птицелов. – И что это, если не твои происки?
– Думаю, у тебя и так немало врагов, – предположил Шедув.
– В самом деле? – Зорза, казалось, всерьез заинтересовали слова врага. – Это стоит обдумать!