Лина молчала. Вглядывалась в его глаза.

— Я буду твоей женой, Ским Левиан, — слеза покатилась по ее щеке. — И все же о таких вещах надо говорить заранее!

— Хорошо, в следующий раз скажу, — шутливо пообещал он.

— Что значит «в следующий раз»?! — тут уж Лина возмутилась искренне.

А Ледяной попросту рассмеялся.

Лина сидела за ужином и думала о том, какая же она красивая! Такая теплая, живая, мягкая. Ее шоколадные кудри пахли цветами, безумно хотелось их целовать, чувствовать, как они щекочут нос. А если запустить руки в волосы, то пальцы тут же оплетали мягкие нежные колечки. Ее кожа… Ее нежная, молочная кожа. Гладкая, бархатистая. Если провести пальцами по щеке, опуститься по шее в маленькую ложбинку между ключиц, поцеловать ее… Безумно хотелось вжаться в нее, вдохнуть этот запах, почувствовать это тепло…

Чужемирка не выдержала и отложила ложку. Хорошо, хоть мясо в комнате съела…

Она несмело подняла глаза от тарелки. Ским о чем-то говорил с Партом и, казалось, даже не смотрел на нее. Лина усмехнулась. Сама невозмутимость! Поистине, королевская выдержка. Всегда такой. Сильный, спокойный, надежный… Волна нежности накрыла ее. Той самой нежности, которая родилась, когда он учил ее пользоваться световым амулетом, когда принес из таверны подарок Дарны, когда терпеливо учил верховой езде. Что-то теплое, безграничное, зародившееся в ее груди, выплеснулось наружу и затопило всю комнату.

Ским прервался на полуслове и посмотрел на нее. Чуть улыбнулся, одними уголками губ. Как умел только он. «Не отворачивайся, — думала Лина. — Дай утонуть в твоих голубых глазах. Потому что, если вдруг начать думать, то становится жутко страшно. А рядом с тобой — ничего не боюсь. Рядом с тобой — хоть на край света!»

Ским откинулся на спинку стула, положил ложку и, чуть прищурившись, посмотрел на нее. «Ну кот, вылитый кот! — усмехнулась про себя Лина. — Поймал свою мышку и сейчас будет с ней играться! — она присмотрелась: — Нет, я для него не мышка. Кажется, я для него тоже кошка, — ее губы сами собой расплылись в улыбке. — Ну что ж, можно и поиграть!»

Она и не заметила, как за столом повисла удивленная тишина. Ским оглянулся на мага:

— Вы знаете, у нас были напряженные пара дней. Наверное, мы уйдем отдыхать пораньше, — мало ли что он говорил, его взгляд, поедающий Лину, даже Синта не мог сейчас ввести в заблуждение — Продолжим разговор завтра.

Маг скривился, покосившись на Лину. Кажется, он злился, но чужемирке сейчас было на это совершенно плевать.

Лина всегда думала, что первая брачная ночь — это что-то вроде менуэта. Он подаст ей руку, она склонит голову, они примут заранее оговоренную позу…

Ским просто зашвырнул ее на кровать и запрыгнул сверху.

— О чем ты думала за столом, чужемирка моя? — его губы скользили по ее шее, его руки ловко расстегивали застежки ее лифа.

Лина выгнулась, подставляя тело под поцелуи:

— О тебе, конечно, мой Ледяной!

Ским усмехнулся и накрыл ее рот страстным поцелуем. Все закружилось у Лины в голове. Сплелись их руки, тела, движения. Они вжимались друг в друга, вдыхали друг друга, впивались губами, пальцами, ногтями. Лина, в порыве страсти, царапала спину Скима, кусала его плечи. Никогда прежде она не испытывала ничего подобного. Это был жар, разгорающийся в ней. Это было пламя, накрывающее ее. Все сливалось в одно, и не существовало ничего вокруг. Она путалась пальцами в его волосах, хватала ртом воздух. Еще чуть-чуть, еще мгновенье! И вот оно накрыло их с головой, Чужемирка кричала, выгибалась и не могла себя сдерживать. Она полоснула Скима ногтями по спине, и сама же почувствовала эту боль, которая в момент наслаждение доставила скорее удовольствие. Лина прижалась к нему всем телом, а он попросту сгреб ее в охапку, подмял под себя и держал, не отпуская.