— Ты пойми, тут ведь чистая логика. Мест для доходяг всего два, ведь так? Ну сам подумай. Ну остался бы я с вами, а немцы бы вдруг победили — ну что, лучше бы было? И ты бы здесь остался, и я… Или даже если бы мы победили — и что дальше? Этот Харон, он же начальник отдела у них! И все знал про нас с Янусом к тому же…
Леха не отвечал.
Начальник-то начальник… Но вот знал ли он про Януса и сатира?
Это еще большой вопрос, сам Харон обо всем догадался или ему все выложил один однорогий доброхот…
А сатира как прорвало:
— Думаешь, дал бы он Янусу вытащить меня с тобой? Ха! Да он скорее самого бы Януса за такие подвиги сюда упек! А так хоть я выберусь отсюда… Чем-нибудь и тебе пособлю оттуда, может быть… А? Ну ведь это же лучше, чем ничего, — хотя бы один из двух? А?
Леха не выдержал и расхохотался. Ну вы только послушайте его… Он еще и одолжение сделал, оказывается! Сатир оскалился:
— Ну что?! Я, что ли, виноват, что дежурства так разложились?! Что Янус следит в начале дня, а последнее слово за Хароном будет? Что в базе данных смертников может случиться еще один маленький сбойчик, уже после дежурства Януса?! Я в этом виноват, что ли?! Я?!
Леха не отвечал.
— Ну даже захотел бы я тебя вытащить — и что? Как?! Клыка-то по-любому из расклада не выкинуть, он с немцами и Хароном черт знает сколько времени! Давно уже наводил их, оказывается…
Леха не реагировал.
— И его никак не выкинешь, — все жаловался сатир, — и ты тут еще со своим благородством… Тут жопу рвешь, чтобы отсюда выбраться, все что угодно отдал бы! А он, видите ли, свое место какой-то бабе решил подарить. Гордый он, видите ли, и благородный, мать твою буйволову за щеку…
Леха молча разглядывал его морду. Вроде та же козлиная морда: бегающие глазенки, драная и грязная бородка, один рог целый, другой отбитый. Но что-то изменилось…
— Что? — нахмурился сатир. — Чего уставился?!
Ухо. Вот что изменилось.
— А-а, кольцо… Все, убрали кольцо. У Клыка тоже потерли. И у всех остальных, если вдруг кому-то еще модеры сувенирчики давали… У них там уже девять часов утра, через три часа у Харона смена кончается. Ну и вот… Он всем сразу и потер подарочки специальной программкой. Чтобы, если вдруг нагрянет проверка, никаких следов… Или если вдруг теперь тот же Янус услышит раньше времени, как все вышло, и бегом примчится обратно на фирму и начнет копать, как это так вышло да почему, ор поднимет… Чтобы не заложил никого со злости. Он прибежит — а колечек-то уже и нет.
Сатир замолчал, лишь тихонько болтал копытом. Но не уходил. Опять покосился на Леху.
— Да и на хрена они теперь, эти кольца? Четыре часа осталось. В час дня, по-ихнему, бригада хирургов подъедет, вытащит отсюда нас с этим кабаном…
Леха поднялся и побрел прочь.
Из последних сил сдерживаясь, чтобы не побежать. Ярость, отступившая было, снова была тут как тут — и душила. Ух скольких сил стоило сдержаться, не накинуться на этого козла…