— Медленно, но вперед, я сказал! — командовал сатир. — Не мандражь, все сопли растрясешь… Забыл он про тебя, кажется… В нас целится, сука…

Черт, черт, черт! Ну додумайся! Скажи же, наконец, куда он сместился!

Раньше был справа от выхода — а теперь?!

Отсюда небольшой угол обзора. В узкой полосе, сверху, — белое от облаков небо, ниже — тяжелые тучи, вечно висящие над озерами, блестящие зеркала воды. Край осыпи, ныряющей от выхода вниз… Немца не видно.

— Метров пять от прохода… — пробормотал сатир. — Спиной к тебе стоит, в нас целит… Прямо на осыпи, чуть правее выхода…

Чуть-чуть!

Если бы чуть-чуть, то его было бы видно! Хотя бы левый бок!

Значит, не так уж чуть-чуть… Сразу за правым краем расщелины.

— Вылетишь из прохода, и он будет твой. На три-четыре рванешь, как ошпаренный. Понял? Только не промахнись!

Леха открыл рот — и закусил губу.

Идиот! Он что, не понимает, что говорить нельзя?!

— Товсь… Не подведи, сволочь рогатая… Янус сваливает через две минуты… Раз!

Леха чуть подался назад и влево, к самому боку расщелины. Получше разбежаться. Это сатир только думает, что того немца так просто будет снять…

— Два!

Леха сглотнул.

Ну, вот и все. Сейчас все и решится…

— Три!

Только бы не ошибиться. Только бы не ошибиться…

— Ап!

Ноги рванули тело вперед.