– Есть выпускать участкового, – гаркнул Жуков, поправил фуражку и, прихватив связку ключей с пульта, бодро зашагал по коридору.

Майор Бобров за ним почему-то не последовал – остался ждать в холле. По-прежнему светящийся изнутри, не отбрасывающий тени, он покачивался в нескольких сантиметрах над полом.

Вновь проплывали мимо сержанта одинаковые двери кабинетов, вновь одна тусклая дежурная лампочка над головой сменяла другую. Вот и дверь бывшей кассы. Жуков, не колеблясь, открыл ее ключом, распахнул.

Прохоров лежал на сдвинутых стульях, смотрел в потолок. На подоконнике виднелась пустая коробка из-под пиццы и закрытый крышкой пенопластовый стакан с чаем.

– Чего тебе еще, сержант? – неохотно заворочался Прохоров. – Если тебе не спится, дай хоть мне поспать. Завтра небось на допрос потянут.

– Бери шинель, – почему-то сказал Жуков.

– Какую такую шинель? Лето сейчас, – удивился участковый.

– Это как в песне поется: «Бери шинель, пошли домой». Выпускают тебя, а почему, и не знаю.

Озадаченный Прохоров тут же сел, покосился на зарешеченное окно, через которое еще недавно разговаривал с Лариным. Получалось, что каким-то чудесным образом его обещание реализовалось – пришел сержант, открыл дверь и предлагает идти домой.

И Прохоров сделал то, что на его месте сделал бы любой другой – поднялся и зашагал вслед за Жуковым. Сержант шел, опустив голову, что-то бормотал. Войдя в холл, развернул грудь и доложил:

– Старший лейтенант Прохоров доставлен.

– Отлично. Теперь можете продолжать нести дежурство, – каким-то потусторонним голосом проговорил майор Бобров.

Участковый смотрел на начальника райотдела и еле подавлял в себе желание подойти к нему и потрогать руками – уж слишком призрачным выглядел майор. И Прохорову казалось: протяни руки – пальцы пройдут сквозь светящееся изнутри тело. Затем участковый повнимательнее присмотрелся и к Жукову. Тот, хоть и был из плоти и крови, но вел себя явно неадекватно – временами он глупо подхихикивал и украдкой косился на облицованную керамической плиткой стенку, словно видел на ней каких-то чертиков.

– Пошли, старлей, – начальник райотдела поплыл к стеклянной двери, словно собирался просочиться сквозь нее, но остановился в полуметре – и даже не сделал попытки прикоснуться к защелке, а затем позвал: – Сержант, дверь-то открой. Мы ж с участковым не призраки, через стены ходить не умеем.

– Сейчас-сейчас, товарищ майор, – засуетился сержант и распахнул дверь райотдела, как это сделал бы вышколенный швейцар.

Бобров, не оборачиваясь, выплыл на улицу, за ним вышел и Прохоров.

Жуков тут же вернулся к пульту и с деловым видом занял свое место в кресле дежурного.

Прохоров на улице огляделся – нигде не увидел машины начальника райотдела. Не пешком же он пришел.

– Товарищ майор, – позвал участковый.

Не отзываясь ни звуком, начальник райотдела, продолжая светиться изнутри, проплыл к кабине микроавтобуса, припаркованного на стоянке общего пользования. Проплыл – и буквально растворился в воздухе, испарился, исчез, его просто не стало.