– В хлеву родился, на подстилке соломенной…

– Иисус наш тоже в яслях родился, – со смешком парировал русич, – как и я.

– Хлоп!

– Был хлоп, а ныне – дворянин русский, да с поместьем! Саблей своё у судьбы отбил, а не от мамки шлюховатой получил «За особые услуги» магнату.

– Пёс! – Вряд ли Тимоня попал «в точку», но всё-таки задел противника, и тот подал коня вперёд, переводя длинный, почти «шахматный» поединок в смертельный короткий «клинч».

– Дзанг-дзанг-дзанг! Пёс… Курва… – и шляхтич сполз с седла.

Игорю достался предводитель отряда – мужчина лет тридцати с жёстким лицом профессионального воина.

– Я из семьи Потоцких, – высокомерно представился он.

– Грифич, – равнодушно-вежливо ответил попаданец. Лицо поляка моментально покрылось испариной – слава лучшего бойца Европы заставляла опасаться… Но Потоцкий быстро собрался и начал азартно наседать на Вольгаста – что-что, а трусами представители польской шляхты бывали редко.

– Хха! – Лях сделал выпад, вытянувшись всем корпусом и…

– Аа! – с ужасом закричал, глядя на отрубленную руку.

– Вжих! – И переносицу Потоцкого прочертила кровавая полоса. Готов.

Матеушу из мазурской шляхты, прибившемуся к Померанскому года три как, особенно повезло – «Волк» встретил старого недруга семьи и рубился с особенным ожесточением.

– Иуда! – выплюнул немолодой поджарый поляк с длинными роскошными усами в лицо молоденькому Матеушу.

– Тебе ли о том говорить, пан Збышек.

– Нна! Дзанг-дзанг-дзанг! – И снова лошади идут по кругу, а противники ожидают удачного момента для атаки и ведут беседу…

– Твоя семья у моей поместье отняла, а Иуда – я? Бога побойся, пан Збышек.

– То наши дела, шляхетские, а вот почему ты против Ржечи Посполитой пошёл, предатель?!

– Ой ли? А не ты ли вместе со шведами страну грабил? А я, пан Збышек, в сём похабсте не участвовал… А я ведь не поляк, а мазур.

– Пёс! – И лях выхватывает пистолет.