– И всё же, может, объясните немного поподробней? – Настоял на своём старец. – Чтобы мы хоть чуточку могли понимать, что с нами происходит? В какой ситуации мы оказались, так сказать? Всё-таки, времени у нас не так уж и мало, как мне кажется? – Приподнял он одну бровь.

Освободитель опустил на Монарха скучающий взгляд, и впервые за всё это время весело ухмыльнулся:

– А ты не изменился за все эти четыреста лет. Такой же настырный. – Онан’Дэлл даже коротко хохотнул. Видимо, в конце концов, он смог отвлечься от мыслей о брате и том, какие несчастья свалились на головы Освободителей на старости лет.

Старец улыбнулся в ответ:

– Но поверьте мне, мастер, благодаря обширному жизненному опыту теперь только тогда, когда это по-настоящему нужно! – Не преминул подметить целитель.

– Ладно. Я объясню. – Джинн попытался выпрямиться. Чтобы не сбавлять при этом скорости, он выгнулся так, что его вихрь теперь выглядел, как дуга, а самому ему пришлось слега ссутулиться. Выставив одну руки вперёд, ладонью вверх, он согнул пальцы кисти так, словно держал в ней фужер, ножку которого пропустил между безымянным и указательным пальцами. Через мгновение, примерно в трёх сантиметрах над его ладонью появился небольшой, прозрачный шарик. Сквозь него ладонь освободителя выглядела точно так же, как если бы путники смотрели на неё сквозь пузырь – размытые, нечёткие, двойные контуры. Кель тут же догадался, что это был точно такой же пузырь, что сейчас окружал их, только в миниатюре. Подняв взгляд на сопровождавших его людей, Онан’Дэлл, убедившись, что все смотрят на представление, опустил глаза и медленно, так, чтобы зрители успели всё рассмотреть, запустил указательный палец левой руки внутрь сферки. Кончик фалланги, соприкоснувшись со стеночкой, тут же очутился по другую её сторону. Освободитель пропустил через сферу палец, примерно до половины, так, чтобы место, где когда-то была костяшка, оказалась по обе стороны от шарика. Таким образом, перст Джинна стал длиннее ровно на диаметр сферки. – Как вы можете наблюдать, пространства, заключённого в этот шар, как бы, не существует. – Для наглядности он поводил пальцем внутри сферки. И его водяной перст, оказываясь в тех местах, где радиус заклинания становился меньше, укорачивался на соответствующую длину.

– Но как это возможно? – Включился в диалог Содри. – Ведь мы находимся здесь и сейчас? Видим окружающий мир таким, какой он есть. Я бы даже добавил, что именно таким, каким мы запомнили его ещё до попадания в сферу?

– Верно. – Подтвердил Освободитель. – Отсюда мы видим мир таким, какой он есть.

Тут Онан’Дэлл согнул все пальцы и сделал такое движение, будто собирался прикрыть ими пузырик. Так вышло, что шарика коснулись только средний и безымянный персты, в силу своей массивности. На удивление, их внешний вид не исказился, как ожидал Кель. Вместо этого, лишь частично соприкоснувшись со сферкой, пальцы Джинна, точно разрубленные топором надвое, остались разделены ровно в том месте, где только-только соприкоснулись с пространственным заклинанием. Чтобы зрителям стало понятнее, что же здесь всё-таки происходит, он поводил пальцами туда-сюда, слева-направо и обратно. И каждый раз, когда новый кусочек «плоти» Джинна касался кругленькой аномалии, тут же переносился на другую её сторону, в то время, как всё остальное мгновенно вставало на место.

«Бесы! Были бы у него нормальные фаланги, из мяса и костей, вышло бы гораздо нагляднее! А из-за этой воды не до конца понятно!» – посетовал про себя лекарь.

А Онан’Дэлл, тем временем, продолжал:

– И, тем не менее, это происходит только потому, что я хочу видеть его отсюда именно таковым.

Тут не выдержал Кель, хотя, казалось бы, выходить из себя во время объяснения чего-то сложного, должна была Джил:

– Но ведь мы тоже видим отсюда всё таким, какое оно есть! – Юноша резко взмахнул рукой. – Или вы и этого тоже хотите? – Лекаря выводила из себя мысль о том, что он не может понять что-то настолько простое, особенно в сравнении с довольно таки сложной для осознания школой нейтральной магии, которую приходилось изучать для своей работы медиумам.

Освободителю хватило лишь спокойного взгляда, чтобы в одно мгновение усмирить приступ гнева зазнавшегося мальчишки. Он высокомерно задрал голову:

– Несмотря на то, что вы уверены, что видите вещи такими, какие они есть, позвольте уверить вас, что это далеко не так. – Неторопливо отведя в сторону руку, не занятую демонстрацией возможностей аномалии, Джинн плавно опустил её, проведя ладонью так, чтобы на секунду прикрыть сферку, отчего зрелище стало походить на дешёвый фокус, что немного расстроило Келя. Но в следующий миг, когда взорам товарищей вновь открылась правая кисть Онан’Дэлла, его пальцы были в совершенном порядке, а пузырик исчез, не оставив после себя и следа. – Ведь я хочу, чтобы вам только казалось, что глазам можно доверять. – Он снова повёл левой рукой вверх, после чего шарик снова оказался на прежнем месте, удлинив пальцы Джинна.

– То есть, это только мне казалось, что вы ведёте нас в какое-то совершенно секретное место? – Саркастично заметила Джил, продолжая пустыми глазами рассматривать землю. – Почему тогда вы показываете нам дорогу? Чтобы мы могли вернуться обратно? В чем тогда смысл? Почему вы не сделаете сферу для нас непрозрачной, чтобы мы не могли видеть мир? – Только тут она подняла голову, поддав в голос знатную долю ехидства, всплеснув руками. – Или вы просто трёте нам, что управляете всем и вся, а на самом деле, не можете контролировать то, что происходит здесь, внутри?

Онан’Дэлл посмотрел на девушку так, как смотрят на муравья, вздумавшего командовать муравьедом:

– Похоже, ты ничему не учишься на собственных ошибках. – Безразлично вздохнул он. – Но права ты, дерзкое дитя, лишь отчасти. – Освободитель, будто поддавшись инерции вихря, резко крутанулся вокруг собственной оси, разворачиваясь к путникам спиной. Но оказавшись в нужном положении, моментально остановился, будто тут же взял в руки начавшую выходить из контроля ситуацию. По какой-то причине этот трюк в большей степени впечатлил лекаря, чем манипуляции с пространством. – Я не могу контролировать то, что происходит в созданном мной пространстве. Но это не отменяет того… – Оборвавшись на полуслове, Освободитель опустил левую руку к земле. В следующий миг его бицепсы напряглись, как если бы они до сих пор состояли из мяса и костей. Тут же, левая рука Джил повторила это движение против её воли, хотя сама девушка продолжала идти в заданном темпе. Артистка растерянно оглянулась на непослушную руку, а затем и на Джинна. А тот, тем временем вывернул свою кисть так, чтобы ладонь смотрела в направлении движения. Джил в точности повторила этот жест. В следующий миг Онан’Дэлл, взяв рукой нехилый разгон, направил её точно в центр своего водяного лба. Девушка, словно одержимая, хоть, по-сути, так оно и было, выполнила всё один в одни. Но хитрый Освободитель, когда до его лица оставалось всего-то пара сантиметров, внезапно остановил и расслабил свою руку. А вот чтобы повторить этот момент, реакции артистки не хватило. Её ладонь со звонким шлепком столкнулась со лбом. Удар получился настолько хлёсткий и сильный, что запрокинул голову Джил назад. – … что здесь я всё ещё могу повелевать силами, выходящими за рамки твоего понимания.

Ойкнув от неожиданности, девушка тут же предприняла попытку потереть ушибленное место той же самой ладонью. Обнаружив, что та от шлепка пострадала ничуть не меньше головы, артистка, досадливо зашипев, принялась растирать здоровой рукой больную кисть. Не забывая, при этом, прикладываясь ко лбу, обиженно, как проученный ребёнок, смотреть на Освободителя исподлобья.