– Да, – подтвердил Миронов. – Конечно, не факт, что сейчас там именно это. Судя по датам, крайний раз записи обновлялись за два года до войны. Но это место к нам ближе всего, и если сможем добраться и разрыть, то что-нибудь отыщется. Вряд ли по нему наносили контактный ядерный удар, а последствия воздушного зарытому в землю металлу не страшны. Даже если склад обрушился, металл можно выкопать. Кроме того, в том же районе обозначены склады с промышленными тканями, деревоплитой, кирпичом и краской. Что из этого уцелело – вопрос, но для нас это все равно Клондайк. Сможем решить все наши проблемы с перепланировкой и не только.

– Люди Варяга смогут найти это место без него? – задал главный вопрос Брилёв.

– Не знаю, – Миронов неуверенно перевел взгляд с полковника на Абрека. – Мы совместим карту Снегирёвой с нашей с точностью до пяти метров. А вот найдут они или нет… может, провести с ними несколько занятий?

– Абрек, выясни, чему их обучил Варяг, и будем решать, – приказал Брилёв. – Не хотелось бы посылать своих в этот ад.

– Я туда больше не полезу, – Абрека передернуло. – Больше выхватывать интоксикации не хочется, здоровье не резиновое. Подготовим кого-нибудь, никуда не денутся!

– Проблема не в этом, – возразил Миронов. – Допустим, экспедиция выдвинулась туда на воздушной подушке, дошла при помощи гирокомпаса и нашла склад. Чтобы его раскопать, нужно отогнать туда строительную технику.

– У нас она есть, – Брилёв нахмурился. – Или ее всю пустили в переработку?

– Не всю, – подтвердил Инженер. – Остались трактор с ковшом, тягач с отвалом и стрелой и землеройка. Землеройка мощная, для промышленных работ, по идее, должна справиться. Если грунт или развалины смерзлись очень сильно, то можно провести взрывные работы, мины остались от ФСБ-шников.

– Тогда что тебя напрягает? – не понял полковник. – Техника гусеничная, на электрическом ходу… Или этого мало?

– Мощности может не хватить, – с досадой поморщился Миронов. – Не дойдет она туда самостоятельно. На поверхности минус шестьдесят, самый тонкий слой снега сантиметров сто двадцать в толщину, под ним завалы неизвестно какой высоты. Я же объяснял! Даже путепрокладчик едва пробивается, скорость пять километров в час!

– Значит, пусть пробивают дорогу на путепрокладчике, – сделал вывод Брилёв. – В чем проблема? Восемьдесят пять километров – это не пятьсот! За два цикла антирада доберутся… За три точно успеют. Можно даже организовать смены: на воздушной подушке нагонять гусеничную технику, забирать с нее старую смену, высаживать новую и возвращаться в Центр, чтобы никто от интоксикации не сдох! Чем не вариант?

– Вариант, – согласился Миронов и напомнил: – Но у нас солярки нет.

– Солярки нет – отправим экспедицию за соляркой! – фыркнул Брилёв. – До нашего КП они без Варяга доберутся? Или у нас емкости под топливо нет?

– До КП они доберутся, – Миронов немного подумал. – Недопилот доведет экспедицию до Росрезерва, оттуда на ручном управлении дойдут по маршруту Варяга. Он есть на наших картах. Заблудиться не должны… Емкостей под топливо у нас нет, но можно снять баки с путепрокладчика. Их два, по тысяче литров каждый. Придется делать тележку и крепить на нее баки. Тележка будет заезжать в кузов грузовика и фиксироваться. На месте ее выкатят из кузова и закатят в лифт. Потом от лифта к бункеру, там до емкости метров сто, пробросят шланг. Из Росрезерва привезли бухту в двести метров, хватит с запасом. Надо только продумать, как тележку будут спускать в пролом, ведущий к лифту, и вынимать обратно. И предусмотреть возможность движения по рельсам…

– Мозг, займитесь техническими деталями! – приказал Брилёв. – Абрек, собери экспедицию, утверди состав и проведи все необходимые занятия! Как только будем готовы, сразу отправим! Затягивать нельзя, нужно показать толпе результат, до запуска биоферм на полную мощность еще пять месяцев. И температура на поверхности падает.

– Это самая главная проблема, – подхватил Миронов. – Если упадет еще ниже, никто не спрогнозирует, что будет! Нам бы утеплить ангар и закрыться побыстрей!

– Заберем стройматериалы и закроемся хоть навсегда! – пообещал полковник. – Нам здесь жить лет десять, это не пять месяцев кормить толпу обещаниями вместо полноценного пайка! Если не хотим получить новых террористов и предателей, необходимо обеспечить всем минимальный комфорт! Иначе так и будем жить в административных помещениях с автоматами вместо подушек!

С этим доводом никто спорить не стал, и подготовка к раскопкам началась удвоенными темпами. Экспедицию собрали за три дня, еще столько же ушло на подготовку. С людьми особых проблем не возникло, если не считать Снегирёву. Она заявила, что если первый состав не перестанут посылать на поверхность, у нее не хватит биорегенераторов для впавших в кому людей. Но Варяг все еще не пришел в сознание, и долго спорить блондинка не стала. Она вернулась к лечению, и было несложно заметить, что все, кроме находящегося в коме Порфирьева, ее интересовало мало. С остальными договорились по-хорошему: пообещали всем тройные нормы и райскую жизнь после того, как Центр получит металл, ткани и стройматериалы. Всему населению было объявлено о данных с карты, а также о том, что уже скоро с нищенским существованием удастся покончить навсегда. Это сильно подняло общий уровень позитива, и всех участников экспедиции чуть ли не на руках носили. Овечкин, конечно, ныл больше всех, но его перевели из полулюкса в люкс, и он успокоился.

Основные задержки возникли из-за проблем с емкостями для солярки. Сначала было непонятно, как их спускать в пролом, потом непонятно, как доставать в полной загрузке. В итоге Инженеры вместо одной широкой тележки с двумя баками сделали две узкие по одному баку на каждую. К ним собрали направляющие, по которым лебедка вездехода будет опускать и поднимать их через пролом. Еще сутки сращивали трос длиной в полтора километра, части для которого собирали по всему бункеру три предыдущих дня. Отправить экспедицию удалось лишь на десятые сутки подготовки, на поверхности к тому времени было уже минус шестьдесят пять. В ее состав вошли только люди Порфирьева, командиром Брилёв назначил Хама, в помощь Овечкину выделили Пиджака. Неопытных членов в экспедиции не было, и полковник не без оснований рассчитывал на успех.

Согласно разработанному плану операции первичный срок возвращения экспедиции истекал через четверо суток, но к исходу третьих Брилёва разбудил вызов помощника.