Этот тип, потихоньку, от моих слов, приходил в бешенство.
- Наверное, вы считаете, что если напугать меня до мокрых трусиков или даже убить…. Думаете, я Вас боюсь? - спросил я, хотя, само собой, я его опасался, еще как!
- Нет, не боюсь, хотя колени мои и трясутся! Хотите знать, почему?
- Почему? - спросил тот, поглядев на часы
И тут нас прервали, в помещение, со стуком, вошел мужик, в той же форме, что и остальные контрразведчики, дойдя быстрым шагом до «дядюшки», он тихо зашептал, что именно — слышно было плохо, но я точно расслышал: «ВЭМ» и «не обнаружено».
Стало быть, этот тип пришел доложить командованию, в лице «дядюшки», о результатах поиска доказательств в моем ВЭМе и видеофоне.
Сообщив все, что должен был, вышел вон, а «дядя» уставился на меня вновь.
- Потому, что в будущем меня не ждет ничего хорошего! - изобразив на лице злость, ответил ему, продолжая наш прерванный разговор, - я совершила серьезный, с точки зрения моей Семьи, проступок. И знаете, как поступила моя Семья после того, как меня выписали из больницы? Они заперли меня, на веки вечные, в «сумасшедшем доме»!
Я взял паузу, чтобы отдышаться, а на мое лицо вернулась улыбка.
- Но, к счастью или сожалению, они передумали, - продолжил я затем, - но лишь для того, чтобы отдать меня, будто какую-то ненужную вещь, на забаву садисту!
Воцарилось недолгое молчание.
- Вы думаете, что напугаете меня смертью от вашей, фигурально выражаясь, пули? Нет, - я отрицательно покачал головой, - лично для меня, гораздо худшая участь - постоянно подвергаться истязаниям подонка, к которому, в скором времени, меня отправят в качестве, как там это называется? Зарегистрированной любовницы, да? Знаете, перед тем, как забрать меня из «дурдома», моя бабушка мне сказала, если я все правильно помню, что в «прекрасные» времена ее молодости, такую девушку, как я, которая, с ее слов, столь сильно опозорила свою Семью — убили бы! При чем собственные родные! Вот и Ваша племянница решила, видимо, что уж лучше в петлю! Или, быть может, вы бы с ней обошлись иначе?
У «доброго дядюшки» от злобы перекосило лицо, он хотел мне что-то высказать, но я не дал, заговорив снова.
В конце концов, пока я говорю — я живу и меня не пытают, так что, отчего бы и не поболтать?
- Вы хотите знать кто виноват в самоубийстве Лизы? Я Вам скажу! В ее смерти виноват «порядок» и «нормы», установившиеся в нашем обществе, по-крайней мере, в некоторой его «прослойке» и которые вы же сами, как цепной пес, защищаете! Это вы, в числе прочих, ответственны за смерть Лизы!
- Ты, значит, еще и бунтарка…, - «дядюшка» выразительно посмотрел на стоящего позади меня.
- Стойте, - закричал я, - хотите, чтобы я призналась? Ладно…
Я сглотнул.
- Ладно, я признаюсь! Это я снимала «то» видео, - «дядя» слушал меня внимательно, а я, криво улыбнувшись, продолжил, - они попросили меня помочь им с виртуальной записью, хотели подзаработать чуть-чуть деньжат...
- Ах ты малолетняя сука! Издеваться вздумала…, - прошипел озверевший «дядя» и сделал знак рукой.