Майкл кивнул в знак одобрения и уважения. Он разложил на столе и разгладил ладонью карту комплекса, затем перевернул ее, открывая чистый лист.

— Хорошо будет, если ты набросаешь внутренний план замка. Ты ведь запомнил, как там все устроено?

Кивнув, Келли достал ручку и принялся рисовать. Он не сразу заговорил.

— Я отказался от тебя, а ты все равно стал меня спасать.

— Да, — негромко отозвался Майкл. — Это имеет некоторое отношение к Сьюзен.

— Конечно.

Оба знали, что все объясняется не так просто.

— Послушай, когда я от дал тебя чужим… — Келли продолжал рисовать, слова давались ему с трудом. — После смерти твоей матери…

— Ничего. — Майкл улыбнулся. — Ты поступил правильно. Сент-Пьеры были отличными родителями — о лучших и мечтать нельзя… Без обид.

— Никто и не обижается. — Келли посмотрел на Майкла, с гордостью за этого человека. — Они хорошо сделали свое дело. — Некоторое время Келли молча рисовал. — Ты, наверно, хочешь знать, что означают все эти фотографии в комнате-сейфе, почему я ни разу не попытался связаться с тобой.

— Все в порядке. — Майкл улыбнулся.

Он понял, что отцу неловко откровенно говорить о своих чувствах.

— Ничего не надо объяснять. Но одну вещь я хочу понять. Моя мать…

Келли улыбнулся.

— Она была молода и очень напугана. Она была красивая и упрямая. — Взгляд Келли стал рассеянным. — Она была… умница, она была моим лучшим другом. Господи, если бы мы только знали, когда наступают лучшие минуты нашей жизни, мы бы обращали на них больше внимания…

Майкл промолчал; он прекрасно понял, о чем говорит отец.

— Когда выяснилось, что она беременна, мы пришли в ужас. Но она больше всего на свете хотела, чтобы ты родился. Мы представления не имели, на что будем жить, но решили, что как-нибудь справимся. И настал день, когда после всех страхов и боли она держала тебя на руках. Ты был последним, что она увидела в своей жизни, и в то же время самой большой ее радостью. Я ни разу не видел ее такой… счастливой, как в этот момент. — Келли поднял глаза на сына. — Потому что появился ты.

Майкл молча смотрел на отца. Он знал, что испытываешь, потеряв любимую женщину, ту, благодаря которой жизнь обретала смысл, которая была источником всякой надежды и радости, озаряла собой каждое новое утро. Рядом за столом сидел человек, который прошел через этот кошмар трижды и все же нашел в себе силы жить, несмотря на одиночество.

— И еще, — произнес Келли, стряхивая воспоминания, — она была ярой болельщицей «Ред сокс».

— О, только не это, — простонал Майкл. — Пока ты этого не сказал, она мне представлялась просто ангелом.