«Неужели эта чертовка и на венгерском языке научилась шпарить?» – про себя восхитился Ник.

Венгр в первый момент посматривал на Айну с явной неприязнью, как и полагается смотреть на взбалмошных богатых дур, но вот его лицо подобрело и расплылось в широкой улыбке. Бросив ещё один взгляд на листок нотной бумаги, обладатель седой гривы согласно закивал головой.

Айна грациозно уселась за рояль, сбросила с ноги элегантную туфельку, освобождённой ступнёй осторожно понажимала на латунную педаль, приноравливаясь к её ходу.

Скрипач вышел на самый край подиума и на идеальном немецком громко объявил:

– Уважаемые дамы и господа! Сейчас сеньора Анна, обладательница совершенно неземной красоты, прибывшая к нам из одной далёкой-далёкой южной страны, исполнит старинную немецкую балладу «Февральское прозрение»…

Ник даже поморщился – могла бы и что-нибудь другое выбрать: слова-то были его собственные, музыку покойный Вырвиглаз написал, а неугомонный Банкин перевёл, смеха ради, на несколько иностранных языков. И вообще, это был абсолютно мужской романс, а не какая-то там «немецкая старинная баллада»… Впрочем, экзальтированная дамочка, тем более приехавшая из далёкой-далёкой южной страны, может позволить себе всё, что только ей заблагорассудится.

Старый венгр медленно приблизил смычок к тонким струнам изящной скрипки – цвета переспелой груши, Айна осторожно коснулась подушечками пальцев чёрно-белых клавиш рояля…

Песенка была очень короткой и простой, но старый скрипач умудрился превратить её в настоящий шедевр: публика зашлась в экстазе, офицеры тут же побросали своих прекрасных дам вместе с их оголёнными плечами и, неистово аплодируя, бросились к подиуму…

Только минут через десять Айна вернулась на своё место, сопровождаемая восхищёнными мужскими возгласами и завистливыми женскими взглядами.

Странно, но сброшенная туфелька вновь оказалась у Айны на ноге. Когда она только успела надеть её – в этой беспокойной чехарде?

Но успела…

Аматов, в компании с огромным букетом алых роз, появился у их столика сразу же, как только офицерская толпа успокоилась и беспорядочно отошла на ранее занимаемые позиции. Видимо, стареющий жуир всегда на такой случай – где-нибудь в кладовке – держал букет свежих цветов.

– Извините, дорогой сеньор Буэнвентура, – солидно пророкотал на немецком языке Аматов. – Я получил ваше письмо и очень заинтересован содержащимся в нём предложением. Извините, был немного занят…. Надеюсь, вы разрешите вручить вашей прекрасной спутнице этот скромный букет цветов?

– Безусловно, герр Алехандр, – вежливо ответил Ник. – Познакомьтесь, это моя любимая сестра Анна.

– Соломенная вдова, – кокетливо добавила Айна, непринуждённо принимая букет. – Затерялся мой любимый муж где-то в дальних краях…

– Ваша сестра? – искренне удивился Аматов. – Позвольте не поверить. Вы – явный англосакс, возможно, что с небольшой примесью славянской крови. А донна Анна… Безусловно, её предками были ацтеки, возможно – народности майя.

– Мне больше ацтеки по душе, – потупив взгляд, скромно созналась Айна. – А сеньор Андрес – он мой кровный брат, названный, что иногда важней обычного родства…

После лёгкой и ни к чему не обязывающей пикировки Аматов решил поговорить и о насущном бизнесе.

– Вы мне писали, уважаемый Андрес, о желании приобрести судовую партию высококачественной катаной стали. Предложение, безусловно, интересное. Но вы забыли указать конечный порт получателя. Да и банковские гарантии для меня абсолютно непонятны.

Ник загадочно прикоснулся к своим чёрным очкам: