«Нет, нет, нет!» — орало что-то внутри меня, но я не мог произнести ни слова. Разочарование и отчаяние стискивали гортань не хуже пары сильных рук, и я только смотрел, как он опускается, оседает, уходит.

И я знал, что даже Обруч тут не поможет.

— Эй, — меня осторожно взяли за плечо, и повернувшись, я обнаружил трибуна Атхайно в бронезащите и шлеме.

Глаза с темного гирванского лица смотрели с сочувствием, а на груди красовался символ мятежного линкора.

— Ты разобрался с Табгуном? — спросила она. — Мы опоздали?

— Не совсем, — я все же смог заговорить. — Вы спасли нас от этих вот, чтоб я сдох… Сашка, Юля, вы как?

Они оказались в порядке, дочь прижималась к жене и глаза ее были крепко зажмурены. Продолжала всхлипывать, но ни на той, ни на другой не было ни капли крови, ни своей, ни чужой.

— Она ничего не видела, — сказала Юля. — Я сразу ее закрыла и отвернулась.

— И сейчас тут будет очень много контрразведки, — сообщил я Атхайно.

Бойцы в такой же форме, как у нее, добивали подручных Ивана, поднимали на ноги моих. Получалось это не со всеми, и сердце мое вздрагивало всякий раз, когда я понимал, что еще один никогда не встанет, и еще один.

— Ничего, с ними мы как-нибудь договоримся, — отозвалась трибун.

Я обнял Юлю, погладил по голове Сашку, и та перестала дрожать и всхлипывать.

А затем пошел туда, где сложили тела тех моих бойцов, кто погиб в этой схватке — пятеро, считая Дю-Жхе. Надо же, пройти через невероятное количество боев, полноценные войсковые операции, высадки, окружения, чрез плен, побеждать бриан, тиззгха, спецназ Гегемонии разных видов, и погибнуть от рук сошедшего с ума сектанта.

Хотя сам ферини наверняка был доволен.

— Эх… ну как так? — сказал Макс, когда я подошел, и я понял, что по лицу его текут слезы.

Я похлопал друга по плечу, и принялся вспоминать всех товарищей, сложивших голову за эту безумное время. От тех, кого убили в первой же стычке, когда мы были еще необстрелянными новобранцами, и до тех, кто закончил свою жизнь тут, в Столице, когда мы стали дезертирами и мятежниками.

И много их было, слишком много…

Геррат смотрел на меня с недоверием и восхищением, так наверняка биолог созерцает крысу, не только прошедшую лабиринт с первого раза, но и не ставшую есть отравленное мясо. Усики свои он гладил не переставая, и я понимал, что свежеиспеченный легат нервничает.

Встретились мы на ВПП, у него за спиной стоял только что опустившийся вертолет с эмблемой контрразведки на боку.

— Вот, — сказал я, и протянул Обруч. — Этот предмет мне больше не нужен. Работает. Проверено.