Жених спросил гонцов:

— Вы видели девушку? Говорили с ней?

— Зачем? — удивились те. — Воля отца — закон для дочери. Таков обычай.

— Вы правы, родичи, — согласился Иркут. — Итак, я, еду. Готовьте пир. Режьте кобылиц и баранов.

И он отправился в путь. Ехал по Тункинской впадине не торопясь, забыв слова владыки, чтоб спешил. Ибо — еще от предков мысль: не лети сломя голову за невестой, ты помолвлен, и она твоя.

Были в пути большие привалы, и была охота в камышах Коймарских болот, и слышали Бычьи горы, как пел Иркут песни своих пращуров. Он еле сдерживал нетерпение: юность и торопливость почти всегда родичи, это так.

И вот, когда до Байкала остался всего один дневной переход, примчалась к Иркуту болтливая речонка Култучная.

— Батыр! — закричала она. — Твоя невеста сломала закон предков и опозорила слово отца! Ангара сбежала к Енисею, батыр!

И закипел люто Иркут, и застонал от обиды и злости, закричав: «Не уйдет негодная от меня!». И сильно рванул повод. Не разбирая дороги, сметая всё на пути, бросился, он наперерез беглянке через горы. И там, где мчался Иркут, расступились хребты и возникло ущелье длиной в сто верст.

Но опоздал батыр, и Енисей уже целовал Ангару, и звук их поцелуев, как хохот дьявола, был взбешенному Иркуту.

Так говорит легенда…

Варна усмехнулся.

— Мы не женихи, но всё же надо торопиться, Степан. Опоздавшему к столу — достаются кости. Это тоже мудрость Востока.

Товарищи быстро подтянули подпруги и сели на коней.

В Монды добрались к сумеркам. Пограничники доложили: на участке всё спокойно.

Следующая ночь тоже прошла тихо, вблизи границы никто не появлялся.

Утром донесли из Кырена: туда прискакал посыльный Грязнова и передал записку для Вараксина. Артемий сообщал: таскаясь по лесу специально, чтобы обнаружить следы злоумышленников, он наткнулся на труп старика-китайца, сильно изрезанный ножом. Старца, надо думать, убил его компаньон — сильный молодой парень. Теперь злодей непременно постарается перейти рубеж.

Выслушав телефонное сообщение, Степан некоторое время молчал, потом обернулся к Варне.

— Скачи в Тунку, Ян Андреевич. Разберись во всем сам.

Выслушав Степана, чекист заметно оживился. Он покрутил длинные седоватые усы, кивнул.