— У тебя голова. Думай сам.

— Петляешь словами, как лисица хвостом. Говори прямо.

— Хорошо. Скажу. Дин стар и сильно отощал в тайге. Он будет, как гиря на твоих ногах. Там, на границе.

— И что же?

— Пусто у тебя под шапкой, парень. Или я говорю неясно?

— Не стану убивать старика, Грязнов. Он не заслужил смерть.

— Знаю. Однако может сорвать переправу. Тогда конец. И тебе, и мне.

Лю долго не произносил ни слова. Он думал о том, что Артемию ничего не стоит предупредить пограничников и что глупо беречь чью-то жизнь, рискуя собственной. Грязнов не отвяжется, пока Лю не примет его условий. Но выдать прохвосту тайну Золотой Чаши он тоже не может. За что этой жирной свинье такая удача? А если убить Грязнова?.. Нет, без проводника не обойти красных. Ну, ладно, Лю уберет Дина, в конце концов старику и в самом деле пришел срок переселяться в лучшее царство. Но что от этого получит коммерсант? Переправить через границу одного много легче, чем двоих. А может, торговцу не дает покоя золото старика?.. Ах, жадная, наглая скотина!

— Что решил? — поинтересовался Грязнов, пытаясь разглядеть лицо Лю в жидкой желтизне рассвета.

— Хорошо, Артемий. Уберу Дина. И отдам тебе его золото. В один рот две ложки пихаешь, купец! — Пристально посмотрел на торговца, процедил сквозь зубы: — А не убьешь ли ты меня самого потом? Ты ведь и так можешь, Артемий.

— Это разумный вопрос, — усмехнулся Грязнов. — Но ты мало подумал. Два покойника — слишком. Следы могут привести в мой дом, а я не люблю тюрьму. И дешево в ней проживать, да накладно. Итак, что решил?

— Хао. Уйди куда-нибудь. Я убью старика. Где кони?

— В распадке. Я ухожу. Но мы — честные люди, и ты сдержишь слово.

— Да. Уходи.

Тучи, собравшиеся было ночью над Тункинскими гольцами, разбило ветром, и день занимался ясный и, кажется, жаркий. Проводив торговца до распадка и убедившись, что кони там, Лю повернул к шалашу.

Он шел медленно, нарочито убеждая себя, что Дин бесполезен, ленив, скрытен, и никто не знает, какие у старика мысли, может быть, он давно задумал убить его, Лю, конечно же, давно решил, еще там, на Шумаке, само собой разумеется, решил старая грязная собака! И нечего ждать, когда он приведет план в исполнение и заберет все золото, стоившее таких неимоверных усилий молодому, полному сил человеку!

Дин пробудился и уже сидел возле шалаша. Жмурясь от наслаждения, он разглядывал желтые камешки, высыпанные на ватник из прочного холщового мешочка. Старик был так увлечен золотом, что заметил Лю Джен-чана в последний миг. Быстро повернувшись к нему спиной, Дин торопливо спросил:

— Твоя зачем смотли?

— Просто так, — проворчал Лю, и его ладони от волнения покрылись потом. — Вставай, старик. Надо поговорить.

Когда Дин поднялся, Лю ткнул его ножом в живот и, схватив за ворот, стал колоть в грудь, в руки, в лицо.