Свежий ветерок приятно обдувал разгоряченную кожу. От него затвердели соски и поднялись волоски на задней части шеи.

– Знаешь, дорогая, если ты хочешь почувствовать меня внутри себя, действуй. Возьми меня. Я в твоем полном распоряжении. – Его глаза полыхали страстным желанием, почти фанатическим. Он ощущал чувственный голод, граничащий с благоговением. Он растянулся на постели – жертвоприношение из плоти и крови. Жертва и молитва.

Александра молча смотрела на его великолепное тело, тоже испытывая голод.

Ей никогда не приходило в голову, что не он будет нападающей стороной. Не он возьмет ее. Ворвется в нее. Придавит ее.

Он доверит все это ей.

Она опустила глаза на то место, где соприкасались их бедра, разделенные только простыней.

– Я не знаю, как доставить тебе удовольствие, – уныло призналась она.

Пирс взглянул на нее с таким нежным терпением, что Александру бросило в жар.

– Неужели ты до сих пор не поняла, дорогая, одну простую истину: все, что ты делаешь – абсолютно все, – доставляет мне удовольствие? Я наслаждаюсь, даже просто глядя на тебя, чувствуя твой запах и вкус, целовать тебя – истинное наслаждение, а уж если ты…

Он замолчал и резко втянул в себя воздух, когда Александра сдернула с него простыню и ее пальцы сомкнулись вокруг фаллоса. Он оказался теплее, чем она себе представляла. Пожалуй, он горячий даже в сравнении с его разгоряченным телом.

Она провела рукой по естеству вверх, удивляясь его твердости и вместе с тем шелковистой нежности кожи.

«Большой», – забеспокоилась она. Очень большой. И совершенно не похожий на оружие, которое она ожидала увидеть.

Неужели такой приятный на ощупь орган может вызвать острую разрывающую боль, как та, что она уже однажды испытала?

Не может, решила она. И не причинит. Не в этот раз.

Пирс никогда не сделает ей больно.

В этом она не сомневалась. Он неизменно проявлял к ней бесконечную нежность и терпение. Старался оградить от всего неприятного. И сейчас даже глаза закрыл, чтобы скрыть вульгарность его первобытного животного желания. И отдал всю инициативу в ее руки.

Ей хотелось сказать, что он не должен был это делать.

Александра вся горела. Муж довел ее до такого состояния, сумел найти столь нуждающуюся, бесстыдную, дерзкую ее часть, что маниакальная тяга к его телу пересилила все ее страхи и сомнения.

Возможно, все будет иначе, если он окажется над ней. Или сзади. Если навалится на нее и схватит за волосы.

Но так… когда его большое тело распростерлось под ней, а желание сдерживается железной волей…