Иногда жертва утопления глотает ил со дна озера или реки, и в этом случае обнаруживаются пустые панцири мертвых диатомей, осевших на дне водоема и ставших частью ила. Даже сегодня скелеты диатомей можно найти в пустынях, на вершинах гор и на месте обнаружения останков динозавров.
Возможно, вы по незнанию подумали, что определить факт смерти от утопления не составляет труда — по наличию воды в легких. Но на самом деле все не так просто. Мало кто знает, что существует два вида утопления: утопление первого типа, также известное как «сухое», или вторичное; и утопление второго типа — истинное, или первичное («мокрое»), утопление.
Первый тип — «сухое» утопление — менее известная форма гибели. Она происходит от шока, который испытывает человек при попадании очень холодной воды на заднюю стенку глотки. В этот момент возникает спазм и закрытие дыхательных путей (гортани). Таким образом организм пытается уберечь легкие от попадания воды, но при этом перекрывает доступ воздуху.
Также осложняет ситуацию тот факт, что в момент попадания холодной воды на заднюю стенку глотки мозг активирует блуждающий нерв. А за этим следует немедленная остановка сердца — этот процесс известен также под названием «вагальное торможение». В условиях остановки важнейших для жизни процессов — дыхания и сердцебиения — через несколько секунд наступает смерть. В этом случае вода не успевает попасть в легкие, а значит, при «сухом» утоплении в дыхательных органах невозможно обнаружить диатомеи.
Второй тип — истинное, или «мокрое», утопление — явление совершенно противоположное, которое как раз и олицетворяет распространенные представления о смерти в этих обстоятельствах. Оказавшись под водой, человек делает несколько последних вдохов, и вода проникает в нижние доли легких. Высокое давление воды разрывает мешочки с воздухом, называемые альвеолами, и диатомеи вместе с водой попадают в кровь. Между тем сердце продолжает работать до самой смерти, которая наступает после расходования всего оставшегося кислорода. Попавшие через легкие в кровеносную систему диатомеи циркулируют по всему организму, и таким образом еще до наступления смерти микроводоросли достигают большинства органов тела вплоть до костного мозга. Если человек заглотил пыльцу или ил, они также обнаружатся в дыхательных путях и легких. Во время вскрытия патологоанатомы иногда находят следы растительности и даже мелких рыбок.
Возможно, вам будет неприятно об этом узнать, но в ваш организм диатомеи тоже попадают вместе с пищей — зеленью, фруктами и овощами, которые выращивают на влажных или заболоченных грядках. Возникает вопрос: если мы едим диатомеи и запускаем их в пищеварительную систему, не влияет ли это обстоятельство на результаты анализов? Разве микроводоросли не присутствуют в теле каждого человека из-за употребления таких продуктов? Но дело в том, что диатомеи не могут пройти сквозь стенку кишечника, то есть они не попадают в кровеносную систему из желудка и пищеварительного тракта. Если съесть микроводоросли, то они выйдут из тела естественным путем, а именно по маршруту «желудок — кишечник — унитаз».
На этом можно заключить, что диатомеи могут попасть в человеческие органы только в результате истинного утопления. Мне, как выполняющему исследование ученому, диатомеи говорят о том, что человек был жив и дышал после погружения в воду и что вода с диатомеями циркулировала по его организму до тех пор, пока не остановилось сердце.
Безусловно, самый необычный случай из моей практики показал, как мало требуется воды для смерти от утопления. Он произошел до введения строгих запретов в отношении алкоголя, когда по закону еще можно было водить машину, если человек выпил не более трех порций и может пройти по прямой перед инспектором.
Зимней ночью двое мужчин ехали домой по автомагистрали М3. На улице завывал ветер и хлестал ливень. Сидящие в машине приятели были совершенно пьяны и практически недееспособны. Тем не менее водителю удавалось придерживаться дорожного полотна. В какой-то момент пассажир попросил выпустить его в туалет. Сместившись на крайнюю полосу, водитель притормозил на обочине, а его товарищ вышел наружу. Водитель ждал, но его друг так и не вернулся в машину. В какой-то момент он устал сидеть и поехал дальше, а зайдя домой, сразу повалился на кровать. Второй мужчина так и не вернулся домой, и наутро его семья обратилась в полицию.
Когда полицейские прибыли домой к водителю и объявили, что занимаются поисками его пропавшего друга, он смог только смутно припомнить события прошлой ночи. Он даже не знал, что приятель до сих пор не вернулся, но по крайней мере смог указать место, где оставил пропавшего. В результате полиция обнаружила тело, лежавшее неподалеку от шоссе и того места, где ожидал водитель. Судя по положению тела, пьяный мужчина забрался на вершину насыпи, чтобы помочиться. Предположительно он потерял равновесие и свалился с насыпи — возможно, отключившись еще на лету. Его тело лежало лицом вниз у основания насыпи на залитом водой поле, на глубине всего пять сантиметров. У него обнаружились все внешние признаки истинного утопления.
Кроме исследования органов мужчины на наличие диатомей я проверил образец воды, из которой его достали. В ней было множество микроводорослей, и я предположил, что часть из них обнаружится в теле погибшего. Но в его органах не нашлось ни одной диатомеи. Также не обнаружилось других патологических данных, объясняющих причину смерти. Хотя это противоречило всем ожиданиям, на основании имеющихся сведений патологам пришлось заключить, что смерть наступила в результате «сухого» утопления.
Утопление связывают не только со смертью вследствие несчастного случая, но и с убийствами. Например, в городских каналах часто случались убийства на почве наркотиков, проституции и тому подобных вещей, а также обнаруживались жертвы утопления при неясных обстоятельствах.
Один из случаев произошел обычным летним днем. Прохожий заметил подозрительный сверток в реке. Внешние признаки, размеры и форма свертка позволяли предположить, что в нем находилось человеческое тело, которое медленно плыло по течению Темзы мимо города Кингстон в графстве Суррей. Тело было завернуто в черный полиэтилен и перетянуто веревками, отчего приобрело сходство с египетской мумией. Полиция немедленно направила к реке команду водолазов, которые вытащили тело из воды. Его доставили в ближайший морг, куда пригласили нашего патолога для проведения вскрытия. Тело развернули и обнаружили, что в пакете лежит скелет без головы. Появилось подозрение о чудовищном убийстве через отсечение головы, но оказалось, что скелет был не человеческим, а сделанным из пластика.
Через местные СМИ полиция просила поделиться информацией всех, кто что-либо знает об этом происшествии. Вскоре в отделение пришла группа красных от стыда студентов Университета Кингстона. Они признались, что затеяли розыгрыш — который оказался вполне успешным — на студенческую Неделю благотворительности. Они взяли из кабинета учебное пособие и решили бросить его в Темзу, чтобы одурачить полицейских и заставить их расследовать убийство.
Конечно, в теории их задумка казалась блестящей. Но в действительности этот поступок был совсем не остроумным. На это дело было потрачено много сил и средств: мобилизация профессиональных ныряльщиков, которые доставали «тело» из реки, а также услуги патолога. Плюс британское общество тоже понесло определенный ущерб: водители не могли проехать по главным улицам города в том районе, где полиция занималась извлечением «тела».
Можно представить, какие предостережения стали делать всем поступающим в университет после этого происшествия. И разумеется, этот случай превратился в излюбленную байку.
Метод анализа материала после утопления, которому я отдавал предпочтение, выглядел следующим образом. Я опишу его простыми словами, чтобы он был понятен всем читателям.
В кристально чистой лаборатории я мелко нарезал органы человека. На основании опыта я составил список предпочтительных органов, которые подходят для исследования диатомей. Мне нравится работать как минимум с двумя органами, одним из которых должны быть легкие. Крайне важно не допустить перекрестного загрязнения, чтобы получить достоверные результаты исследования, поэтому я всегда просил перевязывать основные дыхательные пути до извлечения легких из тела. Таким образом из них не выливалась вода и растворенные в ней диатомеи. Кроме того, это значительно снижало риск перекрестного загрязнения от других внутренних органов, которые разрезали на одном и том же столе. Самым любимым органом у меня была почка, которую я предпочитал получать в капсуле. Я мог самостоятельно извлечь ее из капсулы в стерильных лабораторных условиях и не допустить перекрестного загрязнения. Также годилась одна из долей печени.
В результате длительного разложения тела эти органы могли оказаться разрушенными, и тогда я просил предоставить мне бедренную кость. Большую кость по возможности нужно было сохранить цельной. Я сам распиливал ее и извлекал костный мозг из незагрязненного спила. Костный мозг неидеально подходил для такого типа исследования, но это была самая крайняя мера: мне приходилось тратить уйму времени на выковыривание вещества из самых потаенных уголков — очень неудобное и трудоемкое занятие.
В первое время работы в больнице Гая я запрашивал образец мозга. Только им я мог воспользоваться, если тело находилось на поздней стадии разложения. Поскольку мозг сам по себе орган довольно мягкий, а в полуразложившемся состоянии вообще превращается в кашу, мой выбор может показаться странным. Однако его преимущество заключалось в том, что мозг все время находился в надежно запечатанной, незагрязненной полости черепа. Этот орган состоит из жиров, поэтому он не считался идеальным материалом для исследования после утопления. Причина тут в том, что наличие диатомей я устанавливал при помощи кислоты, которая разрушала весь человеческий материал, а, как вы помните из опыта Джона Хэйга, который растворял тела в ванне с кислотой, жир под ее воздействием не разрушается. По причине этого мне приходилось тратить очень много времени на трудоемкий процесс вытапливания жира из мозга. Я отказался от этой практики еще в 1980-х, отдав предпочтение исследованию костного мозга.