… Как-то раз они с товарищем Че сидели вдвоем в отеле Nacional, Фидель и Че, и официант принес им мороженое, el Comandante обожает мороженое, он мог до обеда съесть десять шариков, а то и больше, но тогда у него очень дрожали руки, у официанта, ясное дело, и el Comandante сказал ему: “Дружище, попробуй-как сам это мороженое”, – а официант стал белый как полотно, и тогда они впервые подумали, что, пожалуй, стоит завести кого-то, кто будет все проверять, а отец…

… Отец научил меня одному: ты ничего не слышал – смотри, наблюдай, делай выводы, но пусть уши твои будут закрыты, и когда я был маленьким мальчиком и работал чистильщиком обуви, я поступал, как велел мне отец: уши твои закрыты; люди будут говорить всякое, но если не хочешь проблем, сразу все забывай, а за чистку обуви, помню как сейчас, я брал пять сентаво, поэтому…

… Поэтому теперь я не могу жить с людьми, не могу привыкнуть, что когда я еду в церковь, сажусь в автобус, покупаю газету, читаю Библию, молюсь, а молодежь старших вообще не уважает, я плачу за проезд один песо, но разве кто уступит старику место? Нет, сегодня стариков никто не замечает…

…Зато el Comandante однажды сказал: когда чернокожий станет президентом Соединенных Штатов, вот тогда можно начинать разговаривать с американцами, но казалось, такому не бывать, и если el Comandante так и не встретился с президентом Бараком Обамой, то потому, что сам не хотел, а не потому, что президент Соединенных Штатов так решил; Фиделю никто ничего диктовать не может, он понимает: в бейсболе главное, кто бросит первый мяч, el Comandante лучше всех разбирается в бейсболе, и если кто-то и бросит первый мяч, то только он, но…

… Но ты, наверное, помнишь, как Фидель сказал мне однажды, что ему хочется салат из угря, угорь похож на спагетти, длинный и тоненький; Фидель сказал, что пробовал когда-то такой салат, и велел найти ему угрей и выяснить, как их готовить, а потом улыбнулся, понимал ведь – он меня уже хорошо знал, – что я найду ему этих угрей, пусть даже мне самому придется лезть в воду и ловить их зубами, и вот мы с его охранником поехали к рыбакам и спрашивали, где можно достать угрей, проездили так почти всю ночь и наконец нашли одного типа, он сказал, что знает место, где их можно поймать, но что это запрещено, а я ему: “Сука, ты прям сейчас плывешь с нами за этими чертовыми угрями”, – и он сразу смекнул, что говорит с важным человеком, раз я так с ним обращаюсь; сели мы в лодку, отчалили и утром, после бессонной ночи, я добавил к угрям салат, помидоры, орегано, порубленную петрушку, лук и морковку, смешал все, и Фидель получил свой салат с угрем, он знал, прекрасно знал, что всегда может на меня положиться, съел, улыбнулся, но ничего не сказал, да и не надо было ему ничего говорить, одного взгляда достаточно. Я по глазам понимаю, что все в порядке…

…А теперь выгляни, выгляни в окно и посмотри, вон то дерево, вон то манго, очень красивое…

… Я думал, как бы так слезть, чтобы его не повредить…

… Рядом лайм растет, а кусты внизу – это помидоры, мы их тут, в Гаване, сажаем и в своих огородах, и прямо во дворах многоэтажек, потому что их не всегда купишь, а если у меня свои есть, то я ни от кого не завишу, не надо садиться в автобус, ехать на mercado[25], кого-то о чем-то спрашивать, у меня просто есть мои помидоры, захочу – выйду, сорву пару штучек, зато…

… Зато el Comandante я люблю как родного отца, как своего брата; приди он сегодня сюда и скажи: “Флорес, мне нужна твоя рука”, я отрезал бы свою руку и отдал бы ему; скажи он: “Флорес, мне нужно твое сердце”, я отдал бы ему сердце…

… Однажды мы с ним поплыли на коралловый риф, был прекрасный солнечный день, а он нырял, рядом с ним всегда было двое охранников с той же группой крови, что и у него, на всякий случай, так вот…

… Так вот эти товарищи забрали у меня манго, я сорвал им еще несколько, раз уж сидел на дереве, и они поехали дальше, а я после этого присоединился к Революции и потихоньку начал писать на стенах “Да здравствует 26 июля”, а когда полиция Батисты приезжала и спрашивала, кто это сделал, я говорил: да ведь я ни читать, ни писать не умею, я даже не знаю, что это значит, и они от меня отставали.

Вот и все, что я могу рассказать. Больше не могу. Хотел бы, но не могу, потому что они придут, а по мне, так лучше бы не приходили.

… Хотя постой, скажу тебе еще кое-что, скажу, что животные нравятся мне больше людей, взять хотя бы моего пса; привязался ко мне на улице, никак не отставал, ну я его и взял, рису ему наварил, он лопал, аж морда вспотела, и с тех пор сидит на коврике у двери, а если я куда-то иду, бежит за мной; я назвал его Бетховен, потому что если ему что-то не нравится, он делает вид, будто ничего не слышит, Бетховен, иди сюда, Бетхо-о-о-о-о-ове-е-е-е-ен! Видишь, опять за свое, не идет и делает вид, будто я не его зову, а вот…

… А вот когда у el Comandante выдается свободная минутка, он плывет на риф и ныряет, и никто из его охранников даже не мечтает нырнуть так же глубоко или поймать такую же рыбу, такого же лангуста, как он, потом они возвращаются с рыбалки с целым мешком, я видел это много раз, а все, что у них есть, поймал el Comandante, тогда я разрезаю лангустов вот так, пополам, через середину, мясо бросаем на гриль, поливаем соком лайма, и такая простая еда мне больше всего по вкусу, я готовил ее Фиделю только вчера, хотя иногда…

… Хотя иногда меня будит сердце, тогда я сажусь на кровати и жду, пока оно успокоится, если успокаивается, я снова засыпаю, а если не успокаивается, жду, пока рассветет, и выхожу из дому, чтобы не думать о всяком разном, а то как начну, так в голове у меня очень много всяких мыслей, может, мне надо их записывать, так мне когда-то сказала моя бывшая жена, записывай, Флорес, все, что тебе покоя не дает, записывай, иначе худо будет, так она сказала, и я пытался записывать, но когда я просыпаюсь ночью, еще темно, и света часто нет, так что пока солнце на небе покажется, через мою голову уже столько мыслей пролетело, что не знаю, какую из них записывать, а жена?

… Жена…

… Жена ушла.

… Предпочла жить отдельно, а не со мной, а когда я иду к ней и объясняю, что я здесь не при чем, просто вот такое со мной творится, она меня выгоняет, и тогда я думаю о том манго, да…

…То был и правда прекрасный фрукт, а я все думал, как бы так слезть с дерева, чтобы его не повредить, а внизу ехала колонна военных машин.

Хорхе