Lechon asado, или молочный поросенок, одно из любимых блюд Фиделя Кастро

Будучи в отъезде, перед тем, как выдвинуться в обратный путь, он звонил мне и говорил: “Удиви меня сегодня, Эрасмо”.

И приходилось мне его удивлять, хотя это было нелегко – мы ведь знали друг друга десятки лет.

Ница

Хулия Хименес, врач сорока пяти лет в модных джинсах с дырками, четверть века живет в Орландо в штате Флорида. Еще подростком она с родителями, как и тысячи кубинцев, морем бежала из страны. Я познакомился с ней, остановившись на ночлег в маленькой гостинице, которую держит ее тетя в городе Матансас: я хочу посмотреть, чем питаются люди в кубинской провинции, а в этой гостинице, как я слышал, отлично кормят; Хулия впервые с момента бегства в Соединенные Штаты приехала навестить свою тетю. Каждый день мы с ней садимся за стол в сказочно ярком колониальном патио, а тетя Хулии, донья Хуанита, маленькая костлявая вечно улыбающаяся старушонка, приносит нам на завтраки, обеды и ужины все новые и новые лакомства.

Я не устаю нахваливать ее говядину, омаров и маринованные в апельсиновом соке стейки, известные здесь как palomilla steak, и тогда Хулия доверительно мне сообщает: – Тетя прошла школу Ницы.

А когда я спрашиваю, кто такая Ница, Хулия расплывается в улыбке и объясняет:

– Все лучшее в кубинской кухне. И все худшее в ней.

После чего решает, что тетя расскажет об этом лучше, и зовет за наш стол донью Хуаниту. Старушка садится, расправляет юбку, а я весь обращаюсь в слух и из-за дымящейся супницы с тыквенным супом слушаю историю Ницы.

Ница Вильяполь стала открытием 1950-х, когда до Кубы добралось телевидение. Она появлялась в эфире раз в неделю и учила кубинских домохозяек, как правильно жарить стейк и как приготовить изысканный десерт. В свободное время – обычное для телевидения дело – она рекламировала американские блендеры, тостеры и кухонные комбайны. И писала книги. Многие кубинские домохозяйки до сих пор считают их своего рода кулинарной библией.

– Мне тогда было тринадцать. Телевизора у нас не было, но рецепты Ницы и так до нас доходили, – рассказывает донья Хуанита. – Те, у кого телевизор был, записывали все на листочках. Раз в неделю я ходила к соседям и переписывала рецепты для своей мамы. Храню их до сих пор, – подчеркивает она. – И до сих пор ими пользуюсь.

Донья Хуанита подзывает внучку. Через минуту девочка приносит из старого буфета пожелтевший блокнот. А в нем среди прочего:

Vaca frita — “жареная корова”, то есть говядина с луком.

Ropa vieja — мясо в овощах.

Мы читаем выведенные каллиграфическим почерком буквы.

После прихода к власти Фиделя казалось, что буржуазную программу Ницы непременно закроют. Но новый лидер страны оценил ее талант по достоинству. Ница продолжила работать, хотя и на новых условиях. Когда американцы объявили Кубе экономическую блокаду, многие продукты исчезли. В начале 1960-х ввели продовольственные карточки. Большинство кубинцев проводили помногу часов в поисках еды, и Ница должна была помочь им пережить это трудное время.

“Я понятия не имела, что такое Революция. У меня с ней не было ничего общего, – вспоминала она много лет спустя в интервью американскому журналисту Тому Миллеру. – Но тогда (до Революции. – Прим. В. Ш.) мы каждый день видели, как взрослые мужчины и женщины роются в помойках в поисках чего-нибудь съестного. Многие голодали, а богачи в Сьенфуэгосе (богатом городе на юге страны – Прим. В. Ш.) объедались омарами и огромными креветками и пили дорогой кофе”[28].

Миссию готовить для Революции Вильяполь восприняла с радостью. В магазинах нет ничего, кроме картошки? Она рассказывала о разных способах подачи картофеля: готовила пюре то с оливковым маслом, то с луком, то с чесноком. Еще советовала, как состряпать гарнир из смальца и апельсинового сока.

Все изменилось, когда в 1991 году развалился Советский Союз – главный спонсор Фиделя и его революционных экспериментов. Денежный поток из Москвы почти сразу иссяк. Оказалось, что без советского финансирования остров не справляется.

Фидель назвал это время “особым периодом”. За несколько лет до этого в Гаване ходил анекдот, будто в зоопарке таблички с надписью “Животных не кормить” заменили табличками “У животных еду не воровать”. После развала СССР у анекдота появилось продолжение: новые таблички в зоопарке гласили “Животных не есть”.