— Понимаю, — сказала Марина. — У меня, конечно, не было возможности его как следует оценить, но, думаю, если бы я увидела свою копию, меня тоже мучило бы любопытство. Да, конечно, мне не составит труда выполнить вашу просьбу. Только вот… — Она нахмурилась. — Бульдоги обязательно доложат матери о моем переселении в пансионат, и она может отправить меня обратно домой. Но мы что-нибудь придумаем. Матушка сейчас лежит в больнице и не в состоянии плотно меня опекать. Думаю, я смогу отпроситься у отца. Да, скорее всего. Ну что же, спасибо вам и до завтра. Да, вот еще что: раз уж мы составили заговор и стали сообщницами, может быть, перейдем на «ты»?

— Ну что? — нетерпеливо спросил Виталий, когда массажистка, натянув свой халат и подхватив чемоданчик, покинула салон и отошла от машины. — Поговорили?

— Поговорили. Все в порядке, — успокоила его Марьяна. — Кстати, Марина раскрыла мне ваше инкогнито, так что можете снять эту дурацкую кепку и очки.

Виталий с видимым облегчением стянул с головы бейсболку, вытер со лба пот, но очки не снял.

— Солнце, — объяснил он, угадав насмешку во взгляде Марьяны. — А я за рулем. Значит, Марина согласна?

— А почему вы не спрашиваете, согласна ли я? — изобразила обиду Марьяна. — Насколько я понимаю, главная роль в вашем спектакле отводится именно мне!

— Да-да, конечно! Разумеется! — с преувеличенным энтузиазмом подтвердил Виталий. — Без вас вся затея просто рухнет. Однако без согласия Марины она не имеет смысла, нэ сэ па?

Марьяна (точнее, Яна, потому что Маша давно и наотрез отказалась от участия в безумной афере) наморщила нос, все больше входя в роль капризной примадонны.

— У вас чудовищный прононс. Буду очень признательна, если вы избавите меня от вашего французского. Что касается Марины, то окончательного решения она еще не приняла. Ей, конечно, до чертиков хочется хотя бы временно вырваться на свободу, но она боится провала. Вы представляете, что учинит ее мамаша, если меня разоблачат?

У Виталия вытянулась физиономия.

— Но…

— Подождите, я еще не закончила, — нахально перебила его Яна. — Несмотря на риск, Марина согласна попробовать, при условии, что я как следует подготовлюсь к рокировке. Сейчас вы отвезете меня к ее подруге Кате…

— Что?! — Предложение поехать к Кате настолько потрясло Виталия, что он напрочь забыл о приличиях и необходимости быть любезным с претенденткой на главную роль в его постановке. — Вы с ума сошли? Никто, абсолютно никто не должен даже догадываться о предстоящей подмене. Иначе вас точно ждет провал!

«Ишь, как возбудился! — мысленно отметила Яна. — А Марина-то права! Этот субчик определенно затевает какую-то пакость». Она состроила удивленную мину и спросила, наивно распахнув глаза:

— Почему? Марина сказала, что доверяет Кате, как самой себе!

— Вы не знаете Катерину! — горячо заговорил Виталий. — Это экзальтированная, до неприличия болтливая особа. Ради красного словца не пожалеет и отца. Она действительно тепло относится к Марине, но хранить секреты не умеет. И даже если попытается, ее будет так распирать, что любой мало-мальски наблюдательный знакомый сразу почует запашок скандала и без труда расколет эту сороку. Разумеется, она возьмет с конфидента честное слово, что он будет нем как могила, но вы же понимаете, какова цена таким обещаниям! Не пройдет и двух дней, как весь город будет обсуждать эксцентричную затею губернаторской дочки.

— Хорошо, давай не будем посвящать Катю в суть плана. Я в гриме, поэтому сама она ни о чем не догадается. Мало ли для чего Марине нужно, чтобы я знала подробности ее жизни и историю семейства! Может, она хочет, чтобы я написала о ней биографический роман.

— Нет! — уперся Виталий. — Если Катерина расскажет кому-то, что Маришка прислала к ней девицу, которая интересуется семейством Турусовых, и это дойдет до ушей Альбины или губернатора, на тебя натравят службу безопасности…

— Придется рискнуть, — отрезала Яна. — Я предпочитаю познакомиться с работой губернаторской службой безопасности до того, как подменю дочь губернатора, а не после. Это, знаешь ли, менее опасно для моей любимой шкурки.

— Ты не понимаешь…