— Успеешь еще, — получила ответ Иты.

Работа заняла почти час. Помог Неис, который увел до этого лошадь за огород, где начинался пролесок. Он боялся, что коня могут тоже забрать.

С улицы раздались крики. Ита и Неис, испугавшись, скрылись в доме, а я опять юркнула за стенку из поленьев. Что там творится? Узнать хотелось, но выглядывать — себе дороже, лучше посижу здесь, как мышка.

Опять брякнули ворота, кто-то зашел, переговариваясь. Голоса мужские. Прислушалась. Вроде, трое. Нашла щелочку между поленьями, попыталась рассмотреть, кто такие? Не деревенские, одеты одинаково, обвешаны оружием, на головах странные шапки с железными вставками, на груди железные пластинки. Это и есть солдаты?

Один мужчина прошел в огород, послышался скрип колодезного ворота, а потом фырканье, он мылся прямо в ведре, из которого мы поднимаем воду! Испоганил ведро! Потом отмывать придется. Пока разглядывала первого, пропустила, куда делись остальные, но клекот кур и визг поросенка подсказал, что один в курятнике, а второй в хлеву.

Из курятника солдат вынес несколько кур с уже свернутыми шеями, держа их за лапы, а другой вытягивал за задние ноги порося, с трудом с ним справляясь. Поросенок уже большой, за теплое время вымахал килограмм на пятьдесят.

— Эй, Дэв, что прохлаждаешься? Помоги, — крикнул он первому, что был в огороде и, похоже, уже рвал овощи.

Вдвоем они вытащили порося во двор, и один уже достал из-за пояса топор, чтобы убить хряка прямо посередине двора, но тут выскочила тетка Ита, взвыла, бухнулась в ноги мужчинам:

— Родненькие! Да пошто? Нищими оставляете, с голоду пухнуть, пожалейте. Оставьте порося, кур берите, а это же для налога королю…

Мачеха причитала, а у солдат сползало благодушие с лиц. И как тетка не боится? Ведь вместо порося порубить могут. Вот Неис более осторожен, даже за женой из дома не вышел.

Тетка хватала мужчин за одежду, билась головой о землю, поднимая пыль. Один из солдат расчихался, оттолкнул Иту сапогом от себя.

— Вот неугомонная баба, — проворчал один. — Мы их защищаем, а они солдатам жлобятся пропитание дать.

Не слушая больше тетку, двое мужчин ремнями стянули ноги поросенка и вытащили за ворота. А тот, что был с курами, не уходил, а оглядывал постройки.

— Второго порося возьмем? — поинтересовался еще один солдат, зашедший на крики Иты. — Дэв говорит, что еще один есть, а хозяйство, видно, доброе, не обеднеют.

Услышав про второго поросенка, Ита зашлась криком с новой силой, а потом вскочила, схватила вилы, что стояли у плетня, и наперевес пошла на солдат. Господи! Да её сейчас за это прибьют! Не знаю, как я оказалась рядом с ней, дергая за древко вил, приговаривая:

— Тётечка, пусть берут, а мы новых вырастим, они еще больше этих будут. Тётечка, не надо…, - мои причитания немного вразумили мачеху, а второго поросенка уже тоже стреножили и собирались уносить.

— Ого, какая краля! — услышала я со спины и не сразу поняла, что эти слова относятся ко мне. — А давай, тетка, меняться! Ты нам девку отдаешь, а мы порося оставим.

Сказал он это, вроде шутя, но когда я обвела взглядом четырех мужчин, что стояли уже кругом, поняла, что никакая это не шутка.

Не знаю, как это произошло, но через секунду я была уже оттеснена от тетки Иты, а один из солдат схватил меня за руку, не давая вырваться и убежать.

— Тетечка! — закричала я, прося помощи, но то, что она сделала, лишило меня понимания происходящего.