— Василий, ну-ка проверь куда выведен сток умывальника из каюты старпома? — засомневался в своей догадке Липовецкий.
Лыткин наперегонки с Фесенко и Ноздрёвым начали исследовать сточный трубопровод из старпомовской каюты. Сопоставив все факты, Антон уже и так безошибочно понял, что за соответствующую мзду слив из старпомовского умывальника, заодно с умывальником ракетчиков, сварщики вывели в одно и то же место — в цистерну одержания…. Об этом старпом запамятовал, а ракетчики только сейчас узнали. Пока не утихнут страсти о конфликтном открытии Антон решил благоразумно помолчать.
Подводный флот СССР стремительно расстраивался качественно и количественно. Со стапелей заводов начали сходить атомные крейсерские подводные лодки разного класса и предназначения — так называемые атомоходы второго поколения. В большой политике эпицентр Холодной войны наконец-то сдвинулся с места, принял более подвижной и маневренный характер, переместившись с континентов на бескрайние водные просторы глубин морей и океанов.
Самый мощный в мире Военно-морской флот США, теснимый молодым, крепнувшим изо дня в день, флотом СССР, огрызаясь, сдавал свои, казалось бы незыблемые позиции. Корабли 6 Флота США, крейсирующие в основном в Средиземном море, соблюдая морской этикет, нашим одиночным кораблям вначале слали семафоры типа: «Приветствуем вас в нашем Средиземном море!».
Однако, когда в этом море боевую службу постепенно начала нести оперативная эскадра кораблей Союза, то приветы стали более сдержанные типа: «Приветствуем вас и приглашаем к совместному плаванию!». Что ни говори, несмотря на сплошную потерю традиций гуманизма и аристократизма в строительстве Советских Вооружённых сил, некоторый этикет и примесь джентльменства на военных кораблях, все-таки сохранились и соблюдались. И тут главную роль сыграла не столько официальная политика КПСС, сколько морская стихия, которая ни государств, ни их политики не признавала. Эта стихия диктовала свои правила, которые уже нужно было выполнять обязательно или погибнуть.
Приехавший из отпуска капитан-лейтенант Данилович рассказал офицерам экипажа интересный случай из службы его брата — командира самолёта Ту-16р.
— За что ты получил орден Красного Знамени? — спросил я, увидев новую награду поблёскивающую на груди брата.
— За вылет на боевую службу и успешное выполнение задания, — ответил брат.
— Ни фига себе, да у нас, у подводников за боевую службу, кроме фитилей ничего не дают, — резонно возразил я ему.
— А у нас в ВВС за выполнение задания на боевой службе награждают. Сохранилась хорошая традиция со времён войны: награждать работников войны не за показуху, а за дело. Награды вручают экипажам за выполнение свойственных самолётам задач.
— И какую такую задачу ты выполнил? — не отступал я от него.
— Элементарную: нужно было сфотографировать маневры 6 Флота США, начавшего одно из своих учений.
— Ну и что: сфотографировал? — спросил я.
— Не сразу, — ответил брат. — Подлетаю я в заданный квадрат. Снижаюсь. Внизу кораблики: авианосец, фрегаты — как на картинке! Решил: подобраться поближе — дудки! С авианосца поднялось звено истребителей. Взяли меня «за крылышки» и начали отводить в сторону. Что делать? — ума не проложу…. У американских лётчиков морды серьёзные и не дружелюбные. Смотрю, недалеко летит «Орион» и голос моего старого знакомого Джона по радио спрашивает:
— Привет, Владимир, ты зачем прилетел? Чего тебе нужно?
— Здорово Джон! — ответил я. — Да всего-то для рекламы вашего флота хочу сфотографировать его маневры….
— Окей! — ответил Джон. — Покажи камеру нашим пилотам и объясни, что ты пришёл не бомбить, а только фотографировать.
Через фонарь кабины я помахал камерой, провёл рукой по своему горлу и указал на себя: мол, позарез нужно сфотографировать!
Они поняли всё сразу же. Отвалили в сторону и ждали меня, пока я не израсходовал все фотокассеты. Затем они подлетели ко мне и кивком головы спросили: «ну как?».
— Пять баллов! — показал я им большой палец. На прощанье они сделали мне ручкой, затем крылышками и пошли на посадку. Я прилетел домой, доложил о выполнении задания, за что и получил «Красное Знамя».