В этот момент Нера снова забыла как дышать и до боли впилась оледеневшими пальцами в плечо барда. Тот только скрипнул зубами, но руки не отнял, будучи сам не в силах даже пошевелиться от увиденного.

Этот бой больше походил на игру кота с обезумевшей мышью. Как бы метко не разил противника орк, с какой бы силой не наносил удары, тому удавалось отбиваться, даже не имея оружия. Движения Эвандоэле были больше похожи на танец. Он будто предугадывал каждый выпад соперника, уходя в сторону почти от каждого удара, а те, которые пропускал, отражал голыми руками, создавая вокруг них что-то вроде защитного барьера.

Сталь звенела, встречаясь с магией и высекала при каждом ударе разноцветные искры, но все это нисколько не изматывали эльфа. Казалось, даже веселило! В какой-то момент тот, словно движимый каким-то больным азартом даже перестал уворачиваться. Эвандоэле перешёл в наступление, заставляя Ульда наносить удары чаще, двигаться быстрее, лишаясь остатков сил, пока король наконец не схватился за один из клинков орка и не вырвал его из ослабевшей руки воина. Второй же, лёгким взмахом руки, выбил магией и приставил лезвие к горлу обезоруженного противника.

Эта оглушительная тишина охватившая мир вокруг, казалось пропускала лишь назойливый звон металла, разогревшегося в бою. Нера хотела было закричать, но ее горло сковало от ужаса и все, что она могла, это одними губами прошептать: "Нет… умоляю…"

– Она не мучалась? – Напряжённо спросил эльфийский король, смотря Ульду глаза в глаза. – Как она умерла?

Орк помолчал, словно не желая расставаться со словами. Или решая, достоин ли Эвандоэле этого знания.

– Заснула в своей постели. Мой… отец держал ее за руку до последнего вздоха.

Эльф поджал губы и вдруг печально улыбнулся.

– Я любил ее… моя маленька Илендиль. Ты знаешь, что она назвала тебя в честь нашего отца, твоего деда… Ульдариэль?

– Да.

Лицо орка оставалось непроницаемым, но по тому как напряглись вены на его руках и сжались кулаки, было ясно, что он борется с целой бурей чувств внутри.

– И как же твой отец такое позволил?

– Он не знал. Мать никогда не называла при нем моего полного имен. А короткое с орочьего переводится как “топор”, что ему даже очень понравилось.

– Топор? – усмехнулся Эвандоэле. – Действительно очень по-орочьи. Но “посланник ледяного ветра” куда красивее и мужественнее. Не находишь?

– Может хватит разговоров? – раздражённо  прорычал Ульд и тут же получил ответ:

– Да. Пожалуй, хватит.

Внезапно, острие, целившее орку в горло исчезло – эльфийский клинок со звоном ненужного железного блюда отлетел куда-то в сторону, а Эвандоэле, положил руку на плечо врагу и притянул его к себе, заключив в объятия.

Ульд было дернулся, в ожидании удара, но тут же замер, с таким же выражением недоумения на лице, какое было у большинства присутствующих.

Кроме, разве что, Аргура, который с широкой улыбкой хлопнул по спине застывшую в ужасе Асгерд.

– Пожалуй, этот назойливый орк прав.  – Сказал Эвандоэле, наконец отступив от оторопевшего племянника, – Я не достоин звания “мудрого” которое мне приписывают эльфы. Порой, я просто уставший старик, который заплутал в лабиринтах собственных поступков и иллюзий.