Агнешка потянулась к руке мануса, блуждавшей по ее бедру, вложила кулачок в его ладонь и, попросив шепотом прощения у Землицы и Илария, разжала пальцы, уронив колечко из волос в середку манусовой ладони.
Руки, властные, тоскующие, что терзали ее жадными ласками, сжались неумолимым кольцом, так что Агнешка не могла ни вдохнуть, ни крикнуть. Вот-вот раздавит ей ребра манус, переломит хребет.
Со звоном рассыпались в мелкую пыль ледяные иголочки, снежный вихрь закружился вокруг лекарки и синеглазого мага и со страшным шепотом ушел в грудь Иларию, заставив его расцепить руки. Манус отступил, озираясь, словно в одно мгновение забыл, где он находится. Хотел что-то сказать, но горло выпустило лишь короткий хрип.
– Ты кто? – испуганно спросила Агнешка.
– Я… – Манус поднял на нее взгляд, в котором плескалось безумие, но странное выражение схлынуло, оставив только страдание и усталость. – Я – Владислав… Чернский… Князь Владислав… Я князь Владислав…
Глаза мануса закатились, он рухнул навзничь, как подкошенный. Агнешка бросилась к нему, припала к груди, слушая колотящееся сердце. Почувствовала, как тяжелая ладонь опустилась ей на спину, прижала лекарку к груди лежащего на полу мага.
– Ханна, – выдохнули его губы. – Ханна.
Она высвободилась из-под руки, потянула князя за ворот рубашки. Он застонал от боли.
– Вставай, Владек, – сказала она со слезами. – На нас напали. Вот-вот кровью умоется твоя Черна.
Вместо ответа князь притянул ее к себе, прильнул губами к губам, и уж не метель – отчаянная огненная буря подхватила Агнешку, опалив, опустошив и заполнив всю до краев сладкой истомой. До самого сердца коснулся Владислав Чернский, похитил дыхание и волю. Агнешка приникла к нему, забыв об осторожности. Заплясали вокруг них белые змейки, свиваясь в толстые жгуты, ища, куда бы направить все сметающую волю.
Владислав оттолкнул девушку и снова прижал к себе, но уже касаясь лишь одежды. Сел на полу, рассматривая новое тело. Потрогал лоб, недобро усмехнулся.
– И княжеский рубин на месте, – сказал он. – Кто напал?
– Хутора.
– Сколько… лет меня не было?
– Без дня три недели, князь, – сказала она тихо.
– Скоро же стервятники налетели. Готовились? Где все? Как сыновья? Где Игор, Конрад?
Агнешка прижалась щекой к его плечу, зажмурилась, не в силах больше выносить пытку. Сердце ее чувствовало Владислава, пело ему, говорило с ним, а глаза твердили, что перед ней Иларий: насильник, обманщик, мучитель.
Она рассказала все, как было. О том, что с детьми все хорошо, Мирослав поправляется, хотя и треплет его княжеское чутье, заставляет болеть за удел. Что кончается Игор, старик-словник и Конрад прячутся в доме у мануса Борислава и тот, верно, уже отправился добровольцем и примкнул к удельной сотне, где не досчитались после разбойничьих набегов на деревни больше пятнадцати магов.
Владислав не перебивал ее, только стискивал все сильнее челюсти.
– Вернешься? – спросила Агнешка тихо.