На помолвку Егор подарил Ксюше оберег. Близкие частенько дарили ей обереги, амулеты, зелья, заговорённые вещи и прочие магические прибамбасы, дабы частично компенсировалось отсутствие личного волшебства. С этими вещами Ксюша чувствовала себя увереннее, но вместе с тем они подчёркивали её неполноценность. Она с нетерпением ждала отбытия в Пустой мир, где магии нет ни у кого, где не придётся ощущать себя ущербной.
О Пустом мире знали с незапамятных времён, с ним контактировали (некоторые учёные даже утверждали, что первые люди пришли именно из Пустого мира пару тысяч лет назад, ещё не обладая волшебством, и только здесь напитались чарами), иногда совершали туда вылазки, но ничего интересного не находили. Чем может удивить мир без волшебства? Однако последние лет двести он начал удивлять, с каждым годом всё сильнее. Он почти поравнялся в развитии с колдовским миром без всякого колдовства!
Созрела инициатива сплавлять в Пустой мир всех пустых детей, когда они достаточно повзрослеют. В здешнем мире нет профессий, где не используется волшебство, и пустых не могут обучить ни одному ремеслу. А в Пустом мире подходящих учебных заведений пруд пруди! Пусть отправляются туда, учатся полезным ремёслам, овладевают каким-нибудь мастерством. Авторы инициативы прежде всего надеялись, что пустым юношам и девушкам так понравится в Пустом мире, что они решат там остаться, дабы быть среди равных; но эта задумка не афишировалась, к таким мыслям подталкивали исподволь. Ксюша сама не раз думала: здорово бы постоянно жить там, где никто, никто и никогда не попрекнёт её отсутствием волшебного дара. Только как же расстаться с семьёй? Ей и так тяжело давались разлуки по несколько месяцев подряд, но она знала, что это временно, что однажды она вернётся навсегда. Мысль о том, чтобы отказаться от родного мира и до конца жизни видеться с близкими людьми два-три раза в год, разрывала сердце. Лучше уж иметь дело с насмешками, тем более что Ксюша прекрасно их отражала. Нет, она выучится и вернётся. Будет работать и приносить пользу по мере своих сил.
Отец Ксюши был растителем. Мог за два часа вырастить на пустом клочке земли богатейший урожай фруктов, ягод, овощей. Ксюша ещё маленькой млела от восторга, смотря на это; мечтала, что однажды случится чудо и она тоже так сможет. Чуда не случилось, но Ксюша узнала о науке агрономии. Ей и стала учиться в Пустом мире. Старалась не думать, что все её знания и навыки, добытые трудом, добросовестностью и упорством, легко переплюнет любой посредственный раститель, коему хватит нескольких часов, чтобы организовать урожай, который в Пустом мире назвали бы рекордным, феноменальным, невероятным, фантастическим.
Глава 4
На вечерних улицах горел свет — не фонари, а оранжево-красные шары, парящие в нескольких метрах над землёй, не огненные, а сияющие без тепла. Засмотревшись на них, Ксюша отвлеклась, но тут же отошла от окна и вернулась за стол. Андрей с Тасей помогали Гале и Стасу обустроиться в выделенной гостям комнате. В столовой остались Ксюшины родители, сама Ксюша и Егор. Назревал серьёзный разговор,
— Что-то происходит, да? — Ксюша села рядом с мамой. — Весь день такое ощущение, будто все что-то не договаривают.
Ксюша посмотрела на Людмилу, Людмила посмотрела на Сергея, Сергей посмотрела на Егора, а Егор посмотрел на Ксюшу и сказал:
— Неважные дела у нас творятся. С волшебством всё хуже и хуже.
— Ещё больше пустых детей?
— Если бы только это, — вздохнула Людмила. В её больших синих глазах — таких же, как у Ксюши, — читалось беспокойство. На светлой коже и заплетённых в косу льняных волосах плясали блики от комнатного освещения — нескольких шаров под потолком. Почему-то сегодня оно подчёркивало морщинки вокруг глаз.
— Силы стали пропадать и у тех, у кого они были всегда, — пояснил Сергей. — И у детей, и у взрослых.
— Не то чтоб совсем пропадать, — уточнил Егор, — а барахлить.
Ксюша нахмурилась.
— У тебя тоже? — Подумать страшно! Егор ведь переносится по ветру, как бы становится его частью и может перепрыгивать с одного потока воздуха на другой. А некоторые потоки взмывают очень, очень высоко, и если силы сгинут, скажем, в километре-другом от земли… Спокойно. Егор сидит здесь, живой, здоровый, значит, подобного у него не была. Да?
— Один разок. Вдруг собрался из ветра и как ухнул вниз, а лететь было долго — думал, всё, разобьюсь насмерть. — Егор умел в простые слова вложить столько эмоций, что они пробирали слушателя до костей.
Под прикрытием стола Людмила стукнула Егора носком по ступне.
— Но это было всего секунды две-три, — поспешно добавил Егор, — потом силы вернулись. Покрутило меня в воздухе знатно, но спастись я успел. С тех пор высоко не забираюсь.
— У меня в парниках одна треть посадок не взошла, зато другая треть крышу пробила, — рассказал Сергей. Морщинки на его смугловатом, квадратном, чисто выбритом лице тоже были заметнее обычного. И орлиный нос казался особенно острым. Седины в каштановых волосах было немного, но она как будто сделалась ярче. — Никогда прежде такого не бывало.
— У меня пока всё нормально, — сообщила Людмила, — но всё равно не по себе, постоянно жду подвоха.