Вследствие такой связи жертвования и молитвы считались важным вопросом, что и каким образом жертвуется, подобно тому, как молиться можно о том, а не другом, так, а не иначе. Пастыри церкви имели своей обязанностью наблюдать: принесенный дар есть ли дар правый? Диаконы обязаны были знать и разузнавать: каков даятель и не приобретено ли им имущество незаконным и неправым путем (Ап. Пост. III, 8). Требовалось, чтобы не только был чист дар, но чтобы был непорочен и даятель. Бог взирал не на жертву, которую приносили Каин и Авель, но на сердце, и жертва того из них найдена приятно, в чьем сердце Бог обрел угодное ему (Киприан «О молитве Господней»), Апостольские Постановления запрещают принимать приношения от следующих лиц: корчемников, блудников, хищников, прелюбодеев, угнетателей сирот, обидчиков слуг, плутов, бессовестных адвокатов, ваятелей идолов, несправедливых сборщиков податей, купцов обвешивающих, палача, судьи, торгующего правосудием, пьяницы, распутника, ростовщика, отлученных от церкви. Постановления апостольские предвидят возражение «если в самом деле церковь не будет принимать от вышепоименованных лиц подаяний, то чем будут содержаться вдовицы и бедные»? Ответ дается такой: «Если церковь находится в нужде, то лучше погибнуть, чем принять что от врагов Божиих», т. е. явных грешников (кн. IV, гл. 6–8). В тех же Постановлениях апостольских встречаем такое замечание: если случится что-нибудь принять от указанных недостойных лиц, то принятое пусть будет употреблено на покупку дров и углей, ибо дело доброе предавать дары нечестивых огню, а не употреблять их на пищу благочестивых (IV, 10). Лицам, кающимся, напротив, внушалось делать пожертвования, так как это может быть средством к возбуждению духа покаяния. Земное имущество часто бывает причиной греха и падения, поэтому раздача имущества есть полезное врачевство для грешника (Кипр. «О падших»).

Раздача церковных стяжаний производилась не тотчас, но смотря по свойству дара и нужде получателей, то скорее, то менее поспешно. Кажется, обыкновеннее всего было, что миряне получали вспомоществование раз в неделю, а клирики раз в месяц. Быть может, это стояло в связи с тем обстоятельством, что и сбор подаяний был еженедельный и ежемесячный. Впрочем, так как в III веке Евхаристию стали часто совершать каждый день и так как при этом собирались и пожертвования, то раздача последних встречалась вероятно и ежедневная.

Общим правилом было то, чтобы епископы раздавали пособия нуждающимся и достойным. Они должны были «о сиротах пещись как родители, о вдовицах как мужья, взрослых сочетавать браком, ремесленнику доставлять работу, страннику кров, алчущим пищу, нагим одежду, болящим посещение, заключенным вспоможение». Из числа сирот девицу, как скоро она достигала брачного возраста, епископы обязаны были отдать замуж, а мальчика снабдить средствами, чтобы он мог научиться мастерству и стал пропитывать сам себя. Если мальчик научился ремеслу, ему должно было на церковные деньги купить инструмент, чтобы затем не отягчал собой уже церкви (Ап. Пост. IV, 2). При раздаче церковных пособий епископы должны были твердо помнить правило: кто не трудится, тот пусть и не ест. Всякий, кто предан расточительности или пьянству, а также ленивый, и вследствие этого терпящие нужду, не только не заслуживали никакой помощи, но считались даже недостойными церкви Божией. «Праздность есть воистину мать голода» (Ап. Пост. II, 4).

Чаще на церковные средства содержались вообще бедные. Св. Иустин говорит: «Собираемое приносилось епископу и этот оказывал пособие сиротам, вдовам и таким, кто или по болезни или по другим причинам впал в нужду, а также заключенным в тюрьму, странникам, кратко сказать: епископ заботился о всех нуждающихся» (Апол., гл. 67). Совершенно согласно с этим Тертуллиан замечает, что благочестивые приношения тратились на пропитание и погребение бедных, на сирот, престарелых верующих, на потерпевших кораблекрушение, на тех, кто сослан в рудокопни и острова, заключены в темницы, если все это случилось ради Христовой веры (Апол., гл. 39).

Особенными заботами окружались лица, гонимые за веру. Многие из них во время гонений лишались всего своего имущества, и, однако же, несмотря на бедность и преследование, верно служили Господу, показывая образец веры для прочих христиан; поэтому они заслуживали сугубой любви и поддержки от церкви. После исповедников пользовались попечениями церкви вдовы и сироты. Однако же, вдовам не отдавалось исключительного предпочтения: замужняя женщина, но обедневшая, обремененная детьми, болезнью, предпочиталась даже вдове (Апост. Пост. II, 4). На епископе лежало попечение о больных бедных; он должен был удовлетворять даже их мелким потребностям: если они нуждались в глиняном сосуде, то он должен дать и это.

Не все бедные могли рассчитывать на помощь от церкви, но только те, кто не могли работать. Бедных, но могущих трудиться, церковь призывала к ремеслам и занятиям и увещевала их не обременять собой церкви (Апост. Пост. II, 63). Часто встречаем в свидетельствах древности восхваление таким вдовам, которые как ни были бедны, однако же, умели обходиться без помощи из средств церковных. Церковь считала своей обязанностью помогать лишь совершенно беспомощным.

Раздаятели церковного имущества должны были совершать это дело с полным тщанием. Они должны были разузнавать, отчего произошла бедность и достоин ли нуждающийся пребывать ли в бедности и лишениях от детства или в начале был богат и жил в неге, а потом позднее лишился всего. Последний предпочитался первому, как человек, более возбуждающий сострадание. Принималось в расчет, кто нуждается: мужчина или женщина, старец или юноша, и если юноша, то опять различали такого, кто совсем ничего не может заработать, и такого, кто может зарабатывать хоть на хлеб. Разузнавали также, имеет ли нуждающийся детей, заботится ли об их воспитании или пренебрегает этим. «Кто хочет, говорит в заключение Ориген, который сообщает нам вышеуказанные факты, вполне хорошо распоряжаться церковными доходами, тому потребна великая мудрость, чтобы он найден был мудрым и верным управителем и удостоился блаженства» (Orig. in Math. 61).

Бедные имели обязательство молиться за даятелей (Ерма, Под. 5, гл. 3). Для этой цели, когда выдавалось пособие, возвещалось имя жертвователя, чтобы вспомоществуемые знали, за кого именно молиться (Ап. Пост. III, 4). Так поступал св. Киприан. Случалось иногда, однако же, что известность имени жертвователя приводила к неприятностям для последнего. Ибо некоторые назойливые бедные обращались с укорами к щедродателю: почему от него назначено пособие другим, а не им, хотя они более нуждаются (Ап. Пост. III, 14). Из этого видно также, что жертвователи прямо указывали лицо, которому должно дать пособие от их взносов, и которому вручалось пособие через епископа. Вообще было в обычае, что имена даятелей поминались при совершении самой литургии.

Пользовавшиеся пособием от церкви должны были молиться не только за жертвователей, но и за раздаятелей – епископов. Апостольские Постановления влагают в уста вдовицы следующие слова молитвы: «Благословен еси Боже, ожививый вдовицу! Благослови Господи и прослави послужившего ей. Благослови и епископа моего, благовременно давшего милостыню старице, нагой сущей» (III, 13).

Всем, кто находили себе поддержку в церковных средствах, запрещено было нищенствовать. Между вдовицами встречались такие, которые отличались бесстыдным попрошайством и ненасытной алчностью. «Их Бог – кошелек», по характеристичному выражению Постановлений. Не довольствуясь церковным пособием, они шатались из одного дома в другой, везде выпрашивали подаяний, причем дело доходило до того, что некоторые из верующих объявляли, что при таких обстоятельствах они не будут делать более подаяний на бедных. Предстоятели церкви старались положить конец беспорядку. Они указывали жадным вдовицам пример Евангельской вдовы, которая из скудных средств своих находила возможным уделить две лепты на храм. Они грозили подобным бессовестным лицам, что если эти будут продолжать ходить по домам и сбирать милостыню, то лишены будут содержания на церковные средства (Апост. Пост. III, 7).

Для бедных, кажется, устрояемы были общие трапезы. Это было обыкновенно по воскресным дням.

Второй класс лиц, содержимых на счет церкви, составлял клир. Это и естественно. В древности на должности церковные избирались лица вследствие глубокого призвания к этому делу. Желая быть истинными образцами для других, они отказывались от своего имущества (Orig. in Matth. 15), а потому могли содержаться лишь на счет церкви. «Священники и служители Божии не имели никакого земного наследия, потому что их наследием был Господь» (Orig. in Num. hom. 21). Притом большое имение и управление значительным имуществом казалось делом противоречащим призванию клирика и его назначению: церковь грозила низвержением тому епископу, который брал на себя управление мирским имуществом (Ап. пр. 81). Свободный от попечений о земном клирик, неоднократно повторяют писатели рассматриваемого периода, должен жить только для небесного. Вследствие этого пастыри могли содержать себя на средства церкви.

История первых трех веков действительно представляет нам примеры пастырей церкви, которые при вступлении на служение церкви раздавали все свои имущества бедным. Историк Евсевий представляет это дело явлением самым обыкновенным (Ц. ист. III, 37). Григорий чудотворец, епископ Неокесарийский, не только раздал все свое достояние, но даже не хотел оставлять за собой и гробницы, где хоронился его род (Григ. Нисс, в жизни Григ, чуд., гл. 18). Св. Киприан по избрании его в епископы расходовал свое достояние на бедных (Ruinart. Acta mart. II, р. 23).

Клир, таким образом, должен был продовольствовать себя пищей и одеждой на счет церкви. К этой же цели приводили и слова Апостола (1 Кор. 9, 10–14). Апостольские Постановления внушают ту же мысль, принимая во внимание положение ветхозаветных священников, как оно изображено в книге Чисел (II, 25). В 41 Правиле апостольском прямо говорится о епископе: «Пусть епископ, если имеет необходимость, заимствует из церковных имений на нужды свои и странников, да не потерпят недостатка ни в каком отношении. Ибо закон Божий постановил «да служащие алтарю от алтаря питаются». Само собой разумеется, что если епископ имел свое имущество, то ничто не препятствовало ему содержаться на свои средства (Пр. Ап. 40).

Епископы имели право и обязанность выдавать пособие из церковного имущества и всему прочему клиру. Если случится, что какой-нибудь низший клирик по небрежению епископа или пресвитера очутился в безвыходно-бедственном положении, то Правила апостольские предписывают лишать виновных сана (пр. 59).

Относительно того, что и как раздавалось клирикам из церковных стяжаний, древность сохранила следующие известия. Стяжания эти состояли частью из обыкновенных воскресных пожертвований, частью начатков и десятины. Вторая книга Постановлений Апостольских вообще говорит о раздаче десятины, начатков и прочих пожертвований как клирикам, так и бедным. Седьмая же книга Постановлений говорит, что десятина принадлежала бедным, а начатки священникам. По восьмой книге Постановлений начатки принадлежали епископам, пресвитерам и диаконам, а десятина прочим клирикам, вдовам и бедным (II, 25; VII, 29; VIII, 31).

Не все клирики получали равные части. Восьмая книга Постановлений указывает следующий порядок. Приношения хлеба и вина, какие оставались за удовлетворением расходов по совершению таинства Евхаристии, диаконы по воле епископа и пресвитера разделяли клиру. Епископ получал четыре части, пресвитер три, диакон две, а прочие клирики – иподиаконы, чтецы, певцы, диакониссы по одной части (VIII, 31). Что от воли епископа зависело увеличивать или уменьшать выдачу данному лицу, это видно из распоряжения, данного однажды Киприаном, по которому некоторые чтецы, отличавшиеся духовными достоинствами, стали получать доли пресвитерские из церковных имуществ. Подобно клирикам содержались на счет церковных сумм вдовы и девы, состоявшие диакониссами, потому что они принадлежали к клиру (Ап. Пост. VIII, 31).

Наконец, на счет сумм церковных падали расходы для целей богослужебных.

Сюда относится построение церквей, украшение алтарей, также устроение усыпальниц, которые не только служили для погребения частных лиц, но иногда и для совершения общественного богослужения. Для освещения храмов при совершении богослужения и агап потребны были воск и масло, при крещении мед и молоко, при миропомазании миро. При совершении литургии употреблялся ладан. Все это, конечно, приобреталось на церковные суммы. Могли случаться расходы на покупку хлеба и вина, так как христиане обыкновенно причащались все во время каждой литургии, а между тем почему-нибудь приношений для сей цели было мало. Церковные суммы употреблялись также на погребение бедных из верующих. Верующие очень заняты были этим вопросом и заботились о приличном погребении, как это видно из замечания Тертуллиана, что ежемесячные сборы именно назначались для погребения бедных (Апол., гл. 39). В видах безопасности во время гонений христиане, по свидетельству того же Тертуллиана, выдавали известную сумму денег римским солдатам, чтобы они и сами не нападали и другим препятствовали делать нападения на богослужебные собрания (De fuga, с. 13).