— Врёт, — растерянно сказал я.
— И дед Митрий врёт? Говорит, был у тебя какой-то мешок. Хотя и не уверен…
— Вот гад! Подожди, Артур Анастасович, как так — не уверен? Мы с ним долго бродили, и не уверен!
— Чего ты от дедушки хочешь? — хмыкнул Асланян. — Он по нужде сходить забывает… Пасюков видел, этого достаточно.
— Я ещё Сашку Зуба повстречал, — вспомнил я. — У него спрашивали?
— У него в первую очередь, — ответил Захар. — Говорит, кажется, не было рюкзака, но ручаться не может.
— Это Сашка-то не может ручаться? — совсем поник я, а потом сказал, будто за соломинку ухватился. — Ладно. Меня ещё Дуська видела. Может, она…
— Искали мы эту… — Захар усмехнулся, — как сквозь землю провалилась. Теперь, пока не проспится, не объявится. Когда ты её встретил, она была пьяной?
— В хлам, — сказал я.
— Значит, и незачем искать.
— Гундосый, и этот, второй, — подсказал я. — Из них столько всего можно вытрясти, если правильно поспрашивать!
— Это кто же тебе даст их трясти? — усмехнулся Захар. — Да нас сейчас и близко к баракам не подпустят, если только с клыковскими ребятами. Но тогда уж война! С них обязательно будет спрошено, но потом, когда немного успокоится. А с тобой уже сейчас надо решать.
— Идём дальше, — усмехнулся Асланян. — По твоим словам, ты задержал Суслика… то есть Суслопарова. За вами шёл Пасюков. Ты его видел?
— Никто за мной не шёл! — буркнул я.
— Это ты говоришь! А Пасюков утверждает, будто шёл, хотел выяснить, за что ты к Суслику прицепился, жаль, догнать не успел; может, и сумел бы тебе помешать. Пасюков видел, что Корнилов попросил у тебя прикурить, а ты его зарезал, потом убил и Суслика. Так?
— Не так. Я защищался!
— Допустим! А хмель-дурман у тебя откуда? Снова будешь валить на Суслика? Если мёртвый, значит, можно все грехи повесить? Так?
Тут я пуще прежнего струхнул — в лесу так не боялся! Сумел Асланян всё наизнанку вывернуть, свидетели у него, то да сё, а я доказать ничего не могу. Всем известно — любое дело можно и так, и эдак представить, но сейчас этот фокус проделывают со мной… Непонятно — зачем? Что-то в отношении ко мне поменялось? Ещё не знаю, что, но предчувствие паршивое. Почему-то, буквально, увидел, как петля на ветру покачивается.
— Не хотел Корнил прикурить, — вмешался Захар. — У него в кармане огниво лежало. И обломанный нож рядом с телом нашли. А лезвие в рюкзаке с оружием застряло, как и говорит Олег.
— Это ничего не доказывает. Может, забыл Корнилов, что у него есть зажигалка, а может, и вовсе табачком угоститься хотел? А нож, что нож? Корнилов защищался, когда Олег напал!