Разумеется, все бояре знали, что Глинских там нет. Но к царю нагрянет вооружённая толпа. Ей скажут, что Глинских нет, – она не поверит. Разозлится, ворвётся во дворец. Тут и конец государю. И никто из бояр как будто не виноват. Всё свалить на взбунтовавшихся простых мужиков. Да, до такого было недалеко. Народ нахлынул в Воробьёво. Оставшиеся там слуги и придворные перепугались, прятались.

Но к огромной буйной толпе вышел Иван Васильевич. Один! Страшно было? Да. Ему же было всего 16 лет! Однако он смог перебороть в себе страх. И показал себя настоящим царём. Приказал твёрдо, властно и… масса людей остановилась, примолкла. Стала слушать его. И не толпа стала кричать насчёт Глинских, а государь начал её допрашивать, зачем пришли? Вот тут и выяснилось, что простые люди против царя в общем-то ничего не имели. Относились к нему с любовью, с надеждами. Остывали, приходили в себя.

А Иван Васильевич расспросил, почему взбунтовались, и объявил – вас обманули. Поэтому он всех прощает. Но зачинщиков, которые всё это устроили, повелел тут же взять и казнить. И за подстрекателей… никто не заступился. Москвичи только сейчас стали соображать – люди-то это чужие. Незнакомые. Откуда они вообще взялись? И с какой стати мы им поверили? Сами показывали и выдавали их. Перепуганные слуги и придворные осмелели, по приказу царя хватали и рубили злодеев. А горожане кланялись государю. Благодарили, что разобрался и помиловал их. Вот так юный царь усмирил мятеж. В одиночку!

Но он оказался в очень трудном положении. До сих пор главной его опорой были два дяди, Глинские. Сейчас одного из них убили. Второй, Михаил, был в панике, что его тоже прикончат, и попытался сбежать в Литву. Пётр Шуйский с отрядом догнал и поймал его. Боярский суд признал, что Михаил всё-таки не предатель, удрать хотел просто от страха. Но от высоких должностей его отстранили. Вдобавок при расследовании выяснилось: при Глинских повторялись такие же безобразия, как при Воронцове, Шуйских. Начальники, которых они назначали, опять нарушали законы, притесняли людей. Поэтому против Глинских так легко получилось настроить и москвичей, и новгородцев.

А Иван Васильевич теперь даже и не знал, как же ему править? Кому из бояр можно доверять? Этим и воспользовались заговорщики. Придумали новый план. Избавиться от царя (причём так, чтобы на них никто не подумал) у них не получилось. Но… можно было сделать так, чтобы сам царь начал выполнять, что им нужно! Мы уже рассказывали – к великому князю давно пристроили боярского шпиона, Алексея Адашева. Он умело прикидывался, какой он верный, благочестивый. Иван Васильевич полюбил его. Считал не только слугой, а лучшим другом – ведь у него с детства не было друзей.

Государь тяжело переживал всё случившееся. Он-то представлял: станет царём, и все дела будут налаживаться. А вместо этого посыпались беды. С кем ему посоветоваться, что делать? Тут-то к нему и обратился Адашев. Сказал, что есть настоящий святой человек. И даже рядом, в Москве, в придворном Благовещенском соборе. Священник Сильвестр. Иван Васильевич и сам видел его на службах, но не обращал особого внимания. Однако Адашев расписал, что Сильвестр не только мудрейший человек, но ему бывают видения от Бога, по его молитвам происходят чудеса. Так расписал, что юный царь загорелся встретиться с ним.

Хотя по-настоящему Сильвестр никогда не отличался святой жизнью. Он был очень богатым человеком из Новгорода, вёл крупную торговлю. Но у него были высокопоставленные друзья. Перевели его священником в Москву, в придворный собор. А сам Сильвестр был прекрасным артистом. Он явился к царю грозный, всклокоченный. С ходу принялся пугать – да, ему были видения от Бога. И пожары, мятеж – это только начало. Впереди будут другие бедствия. Потому что Бог наказывает Россию. А виноват в этом… царь. Господь наказывает всех за его грехи.

Молодой государь был ошеломлён. Конечно, он знал, что Бог посылает наказания за какие-то грехи. Но что плохого он совершил? Сильвестр сказал, что Бог ему всё открыл. Один страшный грех – в России нет справедливости, начальники угнетают народ. Иван Васильевич согласился. Он и сам об этом знал, мечтал навести порядок. А Сильвестр был хитрым. Заметил, что государь верит ему, и заявил: есть ещё более страшный грех. Дескать, на Иване лежат преступления его отца и деда. Стал говорить, что они казнили и сажали в тюрьмы невиновных, – и называл предателей, заговорщиков, сектантов. Потому что и сам Сильвестр был тайным сектантом. И устроиться в придворный храм ему помогли знатные сектанты.

Но ведь Иван Васильевич не подозревал, кто он такой. Пришёл в ужас. Неужели его дед и отец расправлялись с невиновными? Сильвестр подтверждал – да. Всех изменников объявил не только невиновными, но и праведниками, почти ангелочками. Как раз за это Бог карает государя и всю страну. И получить прощение за такой грех очень трудно. Но так и быть, Сильвестр поможет царю исправить зло. Только для этого нужно, чтобы Иван Васильевич во всём его слушался, выполнял его наставления. А царь был ещё совсем молодым, неопытным. Он был настолько потрясён услышанным, что согласился.

В общем, заговорщики сделали то же самое, что при Василии III. Тогда сумели пристроить к государю изменника и сектанта Вассиана Косого. А к царю Ивану – Сильвестра. Он поучал как будто бы правильно. Всегда ссылался на Евангелие и другие священные книги. Но наставления из этих книг подтасовывал по-своему. Макарий тоже учил, что царь должен быть милостивым даже к преступникам. Но ведь имелось в виду – надо их миловать, если они раскаялись, готовы исправиться. А у Сильвестра получалось, нужно быть милостивым ко всем, что бы они ни натворили. Нельзя ни на кого сердиться, гневаться – это грех.

Приводил фразы из Евангелия, что Господь требует любви к «брату своему». А у государя было два брата. Родной, Юрий, и двоюродный, Владимир Старицкий. Сильвестр настоял – их надо любить так же, как самого себя. Значит, и к власти допустить. Раньше царские указы писались от имени одного Ивана Васильевича. А теперь их стали писать: «Мы с братьями и боярами уложили…» Получалось, что царь правит страной уже не один, а с братьями. Хотя глухонемой Юрий мало что понимал – в то время обучать глухонемых ещё не умели. Но его быстренько женили на дочери старого заговорщика князя Палецкого, и тот стал выступать от имени Юрия. А Владимир был ещё мальчиком. Им руководила мать Ефросинья, вокруг которой собирались сектанты. Сильвестр и Адашев тоже были в большой дружбе со Старицкими.

А насчёт справедливости Сильвестр объяснил – у царя просто были плохие советники. Надо разогнать их и окружить себя другими советниками: честными, достойными. Где их взять? Сам же Сильвестр подсказывал: вон Адашев, разве плохой человек? Верный, скромный. Они вместе порекомендовали царю и своих друзей: князей Андрея Курбского, Дмитрия Курлятева, некоторых других. Вроде все молодые, умные. Вокруг Ивана Васильевича образовался кружок. Сами новые советники называли его по-польски, «Избранная рада». То есть совет лучших, избранных. В этом кружке стали обсуждать с государем важные дела, подсказывать ему решения.

А первым делом подсказывали, кого назначить на важные должности. Если кто-то не нравился Сильвестру, Адашеву, Курбскому, Курлятеву, про него государю говорили всякие гадости. Его снимали, ставили другого. Из тех, кого «Избранная рада» хвалила. Всего через год-полтора в Боярской думе осталось лишь четверо бояр из старого состава. Но добавилось 18 новых, родственников и друзей «Избранной рады». Вот так, по-тихому, тайные враги стали захватывать власть.

Глава 10

Как царь исправлял государство

Царь Иван Васильевич открывает первый Земский Собор.

Картина Клавдия Лебедева

Иван Васильевич горел желанием защитить своих подданных от хищных соседей. Самому вести армию на Казань. Летом 1547 года поход сорвался из-за пожаров. Но царь перенёс его на зиму. Во Владимире собрали полки, тяжелые осадные пушки. В ноябре выпал снег, грузы можно было везти на санях. К войскам приехал государь и скомандовал выступать.

Но зима выдалась необычно тёплая. Вместо снега пошли дожди. Дороги развезло. В грязи завязли и орудия, и сани. Их выталкивали воины, тащили с огромным трудом. Из-за этого двигались очень медленно. Только через два с лишним месяца добрались до Нижнего Новгорода. Дальше надо было переправляться через Волгу. Но от оттепелей лёд подтаял. Когда по нему повезли сани с грузами и артиллерию, он стал проваливаться. Утонуло много пушек, в проломы падали и тонули люди. Царь себя не щадил, перебрался на остров посреди реки, руководил спасательными работами. Лёд разломало, и его отрезало от берега, государя три дня не могли вывезти.

Погибло немало воинов, лучшие пушки. Конечно, осаждать без них Казань было нельзя. Иван Васильевич был в страшном горе. Но даже в таком состоянии он принял мудрое решение. Понял – если повернуть назад, то вся армия падёт духом. Сколько страдали, какие трудности преодолели, и вдруг напрасно. А казанцы будут считать себя победителями. Воодушевятся, полезут на Русь всеми силами. Во время переправы не пострадала кавалерия, и царь велел Дмитрию Бельскому с конными полками всё-таки дойти до Казани. Его приказ был выполнен. Сафа-Гирей вывел навстречу свою конницу, но русские его разгромили.