Но вернёмся к Николаю I. Стремление оного императора к единообразию и порядку сподвигло его на разработку формул собственной идеологии России. Основой её стала выдвинутая в начале 1830-х годов теория «официальной народности», автор которой С. С. Уваров выдвинул догматы православия, самодержавия и народности.

Сергей Семёнович Уваров (1786‒1855) в молодости был яростным врагом и гонителем Пушкина. Потом стал крупным чиновником; был президентом Академии наук, управлял Министерством народного просвещения. С. М. Соловьёв дал такую характеристику Уварову в своих «Записках»:

«…Он не щадил никаких средств, чтобы угодить барину [Николаю I]; он внушил ему мысль, что он, Николай, творец какого-то нового образования, основанного на новых началах: православие, самодержавие, народность; православие — будучи безбожником, самодержавие — будучи либералом, народность — не прочитав в свою жизнь ни одной русской книги. Люди порядочные… с горем признавались, что не было никакой низости, которую бы он не был в состоянии сделать, что он кругом замаран ничтожными поступками. При разговоре с этим человеком, разговоре очень часто блестяще-умном, поражало, однако, крайнее самолюбие и тщеславие»[39].

Как бы в пику Уварову, в 1836 году московский журнал «Телескоп» опубликовал «Философические письма» П. Я. Чаадаева, в которых прошлое, настоящее и будущее России оценивалось крайне пессимистически: «Прошлое её бесполезно, настоящее — тщетно, а будущего никакого у неё нет». Царь высочайше повелел считать Чаадаева сумасшедшим, но в обществе под влиянием народнической разработки Уварова и письма Чаадаева стали организовываться два идейных течения: западников и славянофилов (ни одно из которых, правда, не было согласно с Чаадаевым); в итоге и в этом случае не получилось у царя единообразия и организованности.

Нарастал государственный долг. Императору Николаю захотелось эту ситуацию поправить. В 1839‒1843 годах денежная реформа установила в России систему монометаллизма с серебряным рублём, как основной денежной единицей, и переложением государственных доходов и платежей на серебро, а бумажные ассигнации заменили кредитными билетами. Но госдолг продолжал расти.

Николай в 1837‒1841 годах пытался упорядочить и «крестьянский вопрос». Было даже создано министерство по управлению крестьянским имуществом. Для крестьян эта «организованность» обернулась своей противоположностью, хаосом.

Не достиг царь ничего хорошего и во внешних делах. Когда в 1848 году вспыхнула революция во Франции, волнения охватили также Пруссию и прочие германские государства и перекинулись в пределы Австрийской империи. Австрийское правительство обратилось к Николаю за помощью, русская армия, разумеется, помогла, и это стремление Николая защитить монархии Европы обернулось дипломатической изоляцией со стороны той же Европы, а вскоре и Крымской войной, в которой спасённые Россией от революции страны унижали Россию, как могли.

В городском управлении к концу царствования Николая I упадок дошёл до невероятных пределов: фактически повсюду местная администрация упразднили думы, приняв на себя их дела или передав их самовольно созданным учреждениям. Городское хозяйство во всех губерниях дошло до полного расстройства.

Важно вот что. За время царствований Александра I и Николая I продолжал увеличиваться разрыв в уровне жизни самых бедных и самых богатых, а саморазвитие растущего чиновничьего сословия вело к нарастанию бюрократизма. Вот и не достигли эти два брата успеха ни в государственном строительстве, ни в лучшем устройстве общества. Отчего так получилось? Оттого, что в своих действиях один из них — Александр — основывался на идее абстрактного гуманизма, а второй — Николай — на абстрактной идее регламентации и порядка, не учитывая интересов страны и народа.

В 1855 году во время Севастопольской осады император Николай I скончался, и на престол вступил его сын Александр II.