– Альберто! – взмолился Гарсия Эррерос. – Давайте вернемся в Боготу!

Переубедить его было довольно трудно, однако женщинам, которые пустили в ход все свое очарование и проявили такт, это удалось. К вечеру падре опять пал духом, но уехать не порывался, понимая, что путешествовать ночью рискованно. Перед сном он попросил помочь ему снять контактные линзы, которые сам снимать не умел: обычно этим занималась Паулина. Вильямисар не стал ложиться спать, поскольку не исключал возможности, что Эскобар сочтет встречу под покровом ночи наиболее безопасной.

Падре ни на мгновение не сомкнул глаз. Завтрак, поданный в восемь утра, был еще соблазнительнее, чем накануне, однако священник даже не сел за стол. Он был в отчаянии из-за неумения надеть контактные линзы, и никто не мог ему помочь. Но наконец домоправительница с этим справилась. Правда, с огромным трудом. Падре уже не нервничал, как накануне, не метался из стороны в сторону, а сидел, уставившись на дорогу, по которой должен был приехать автомобиль. Потом опять забеспокоился и вскочил.

– Я уезжаю! Сколько можно тянуть кота за хвост?

Его все же уговорили подождать до обеда. Наметив цель, падре приободрился, хорошо поел, был разговорчив и остроумен, как в былые времена. А встав из-за стола, объявил, что хочет вздремнуть.

– Но предупреждаю, – сказал он, погрозив собеседникам пальцем, – как только проснусь, я уеду!

Марта Ньевес кинулась звонить по телефону в надежде хоть что-нибудь узнать и задержать падре, когда он проснется. Но ничего не получилось. Около трех, когда все дремали в гостиной, раздался шум мотора. Машина прибыла. Вильямисар вскочил, постучался в комнату падре и приоткрыл дверь.

– Падре! За вами приехали.

Гарсия Эррерос с трудом пробудился и встал. У Вильямисара сжалось сердце: старик был похож на маленькую ощипанную птичку: тощая шейка, костлявое тельце, дрожавшее от ужаса. Но в следующее мгновение падре взял себя в руки, перекрестился, на глазах вырос и стал решительным и даже огромным.

– Преклони колени, сын мой, – велел он. – Давай помолимся.

После молитвы это был уже совсем другой человек.

– Что ж, поеду разбираться с Пабло, – сказал он.

Вильямисару очень хотелось поехать вместе с ним, но он даже не заикнулся об этом, поскольку заранее было заявлено, что падре едет один. Альберто отвел в сторонку шофера.

– Вы в ответе за падре. Он слишком важная персона. Берегите его! Не забывайте, какую вы берете на себя ответственность.

Шофер поглядел на него как на умалишенного:

– Что с ним может случиться? Я же везу святого!

Он достал бейсболку и попросил падре надеть, чтобы его не узнали по седым волосам. Падре послушался. Вильямисара неотвязно преследовала мысль о том, что Медельин напичкан военными и оружием. Вдруг машину остановят и встреча сорвется? Или он попадет под перекрестный огонь боевиков и полиции?

Падре усадили рядом с шофером. Когда машина отъехала, священник сорвал с головы бейсболку и выкинул ее в окошко.

– Не волнуйся, сын мой! – крикнул он Вильямисару. – Мне ведь даже стихии подвластны!

И тут же по бескрайней долине прокатился раскат грома, а с разверзшихся небес хлынул поистине библейский ливень.