— Ну, и на этом спасибо. Хотя, я бы предпочёл увидеть его уезжающим отсюда на заднем сидении вашей машины.

— Ладно, не сердитесь, — Туми обезоруживающе улыбнулся и похлопал Фланагана по плечу, — Вы ведь скоро уедете, а нам с этим ещё какое-то время жить.

Потянулась долгая пауза, тишину которой нарушал лишь шорох обёртки от мороженого, перекатываемой ветром. Каждый думал о чём-то своём. Туми кашлянул:

— Ну, мне пора. Нельзя оставлять малыша Норма одного в машине больше, чем на десять минут — ему становится скучно, и он начинает дёргать за разные рычажки и нажимать на всякие кнопки. Работа опять-таки обязывает. А если вдруг возникнут какие-нибудь вопросы — звоните в нашу богадельню, Вас переведут на меня. И, конечно же, передавайте привет матушке. Скажите, что скоро я обязательно заскачу на кофе. — гарда поднял руку на прощание и пошёл к выходу с площадки.

Креван только сейчас понял, что полицейский обращался к нему по фамилии. Ну да, маленькая деревушка, одна большая семья, слухи и пересуды. Фланаган махнул в ответ и направился к Сью, всё ещё стоявшей у стены. Девушка немного успокоилась, волнение выдавали сложенные на груди руки — пальцы чуть подрагивали. «Что тогда можно сказать обо мне? Физически и морально сломленная развалина…» — Кревану даже нравилось такое страдание, оно приносило какое-то мазохистское удовлетворение. Плохо только то, что поводов в последнее время появилось слишком много. Ощущая жжение, он потрогал губу и обнаружил на пальцах кровь. Выругался, спохватился и смущенно пробормотал слова извинения. Сью рассмеялась:

— Пойдёмте, приведёте себя в порядок. Потом кофе и булочки за счёт заведения.

Креван хотел было отказаться, сказать, что только что позавтракал, но почему-то снова ощутил голод. Вслед за девушкой, он, молча, прошел ко входу к кафе.

Двадцать минут спустя, умытый и повеселевший Фланаган грел ладони кружкой горячего напитка и расслабленно слушал трескотню официантки Сью. Время близилось к полудню, в кафетерии пока никого, кроме них троих, вместе с женщиной, читавшей сейчас электронную книгу за кассой, не было (она все-таки молодец, вызвала полицию, чем и спасла Кревана от ещё больших неприятностей), поэтому девушка могла немного нарушить правила заведения, и пообщаться с клиентом.

— … так-то здесь тихо, поздней осенью-зимой вообще с тоски повеситься можно. Ну да, Вы же из этих мест, я всё время забываю. Но мистер Бреннан со своей компанией нам не даёт скучать, всё так. Прямо как в кино. Знаменитый в прошлом боксёр, нет, борец или ещё кто-то, я в них плохо разбираюсь, решает возобновить карьеру ради одного единственного боя. А чтобы как следует подготовиться он и его помощники приезжают в деревню, без огласки и привлечения внимания прессы…

— Что, такой уж знаменитый?

— Ульф Нильстрем? Я до этой осени вообще ничего о нём не слышала, а потом, когда эти ребята здесь объявились, полезла в интернет. Ну, он здорово дрался — много боёв выиграл, особенно в молодости. А потом закончил, пропал из виду. Кстати, в сети про его новый бой вообще ничего нет. Такая секретность!

— А может, это и не он вообще? Так, для прикрытия слух распустили…

— Неа, точно он, как на фото — один в один. Рыжий, с бородою, здоровенный — настоящий викинг, так они там, в Скандинавии, назывались?

— Точно.

— Но самое интересное, как эти ребята готовятся к бою, вообще никто не знает. Ну да, я пару раз встречала этого рыжего здоровяка, когда он совершал пробежку с Бреннаном. Ещё сталкивалась с компанией, гуляющей по окрестностям. Несколько парней и пара девиц — не молодые, но вполне себе ничего. К нам, в кафе, бывает, заглядывают, оставляют здесь неплохие чаевые. И на этом-то всё. Они же должны тренироваться где-то? Спортзал там, бассейн, ринг. Может, в доме у Бреннана, но он, дом, не производит впечатления спортивного комплекса.

— Может, выезжают куда-то, где всё это есть?

— Не знаю. Я, конечно, не слежу за ними всё время и точно не разбираюсь в спорте, но мне кажется, что вся эта подготовка к бою только прикрытие.

— О-о, Сью, очень интересно! Кто же они такие?

— Вы, конечно, можете смеяться, но так думаю не одна я. Спросите, например, у своей мамы, что она думает по поводу чужаков, живущих на Буш-Кресцент.

— Ладно-ладно, простите меня за мой скептицизм. — Фланаган примирительно поднял руки. — Я уже старый и часто не верю даже своим глазам. Так всё же — какова Ваша версия?