Что касается США, то 1956 год был годом президентских выборов. Избирательная кампания Эйзенхауэра велась под лозунгом “прочного мира”. Экономическая зависимость США от Суэцкого канала была существенно меньшей по сравнению с их европейскими союзниками. Не более 15 % всего нефтяного импорта США проходило через канал, а американская доля акций Суэцкой компании была весьма незначительной. Более того, воинственный настрой Лондона и Парижа несколько смутил Эйзенхауэра, который разделял точку зрения Даллеса, что не существует юридических оснований для применения силы. Поэтому Государственный секретарь США безотлагательно, 1 августа, отбыл в Лондон, имея указание президента любой ценой предотвратить вооруженное вмешательство. С большой неохотой Иден и Молле согласились на предложение Даллеса о созыве экстренной конференции ведущих морских держав. В ходе этой конференции, начавшейся в Лондоне 16 августа, большинством голосов было достигнуто согласованное решение — за менее чем недельный срок. Участники конференции выступили с Декларацией, признававшей суверенное право Египта на справедливую норму прибыли от эксплуатации канала, но требовавшей передать права судоходства под международный контроль. Все усилия решить кризис мирным путем оказались тщетными, поскольку 9 сентября Насер заявил о неприемлемости Лондонской декларации.
Теперь подготовка Великобритании и Франции к военной кампании стала набирать темпы. Уже 5 августа объединенная группа штабных офицеров приступила к планированию высадки в Египте. Штаб-квартира была расположена в Лондоне, с филиалами в Париже, на Мальте и на Кипре. Предстоящая операция получила кодовое название “Мушкетер”. Командовать операцией должен был генерал сэр Чарльз Кейтли, его заместителем был назначен французский вице-адмирал Баржо. Предполагалось, что Великобритания предоставит бомбардировщики и личный состав численностью 50 тыс. человек; Франция — несколько эскадрилий истребителей и 30 тыс. человек; объединенные морские силы должны составить более 100 британских боевых кораблей, 30 французских судов и несколько сот кораблей для высадки десанта. Планы включали использование не менее семи авианосцев и порядка 20 тыс. боевых машин. Первый эшелон десанта должны были составить несколько тысяч парашютистов, но основные десантные силы предполагалось доставить 15 сентября морем. Выброску английских и французских воздушных десантников решено было начать после 36 часов бомбардировок, в районе к югу от Александрии; морской десант должен был высадиться на побережье. После захвата Александрии объединенные союзные силы должны были войти в соприкосновение с основными египетскими силами и начать наступление на Каир. Операция планировалась почти столь же тщательно, как и высадка союзников в 1944 г. в Нормандии. Собственно говоря, французы не видели смысла в столь детальной подготовке. У них был опыт войны в Индокитае, их снаряжение было вполне пригодным для такого рода операций, и они предпочли бы покончить с режимом Насера, нанеся быстрый, ошеломляющий удар. И хотя на начальной стадии англичане настаивали на детальном планировании, впоследствии французы рассчитывали вернуться к своей тактике.
Сведения о подготовке скоро дошли до Вашингтона. Эйзенхауэр, сильно обеспокоенный происходящим, направил 2 сентября резкое послание Идену, протестуя против силового решения вопроса. Ответ Идена был выдержан в решительных тонах; он сравнил Насера с Гитлером и подчеркнул, что “если мы допустим свое поэтапное уничтожение, это будет бесславным концом нашей долгой истории”. Вашингтон продолжал настаивать на своем, и через два дня Даллес передал союзникам план создания Ассоциации стран, использующих Суэцкий канал, благодаря чему можно было бы хотя бы отчасти “упорядочить” судоходство по каналу. Иден отнесся к этому плану скептически, но, тем не менее, убедил свой кабинет и французскую сторону хотя бы рассмотреть предложенную идею. Скоро, однако, стало ясно, что у Даллеса не было намерений оказать на Египет какое бы то ни было давление, кроме словесного, чтобы заставить Насера принять этот план. Иден теперь не сомневался, что Даллес, “этот ужасный человек”, намеренно обманул его. Что еще хуже, египетские власти к этому времени успели привлечь своих и зарубежных лоцманов к проводке судов по каналу, и те вполне справлялись с этой работой. Полные негодования, но связанные по рукам и ногам американскими усилиями не допустить осуществления военной операции, Иден и Молле 23 сентября вынесли вопрос на обсуждение Совета Безопасности. Это обращение в ООН не имело успеха, поскольку Советский Союз накладывал вето на любую конструктивную резолюцию, направленную против интересов Египта. Теперь, по мнению Идена и Молле, все возможности мирного решения проблемы были исчерпаны. День начала военных действий был назначен на 8 октября. В план были внесены некоторые изменения — основным направлением атаки должен был стать Порт-Саид, и большее внимание предполагалось уделить нанесению бомбовых ударов, предшествующих высадке десанта. Внесение этих изменений и предоставило возможность для сотрудничества с Израилем (Гл. XVII. Израиль выходит на сцену).
Тем временем Насер, одновременно со своим вызывающим поведением по отношению к англичанам и французам, продолжал развертывание анти-израильской кампании. В марте 1956 г. начался очередной цикл вылазок на территорию Израиля и ответных ударов вдоль демилитаризованной зоны Газы. Так, 22 марта одиннадцать израильских поселенцев получили ранения в районе Гвулот; 3 апреля один израильский солдат был убит и трое ранены в ходе столкновений возле Нирим; 4 апреля трое израильских солдат погибли возле Кисуфим. На следующий день, после обстрела Газы с израильской стороны из тяжелых минометов, было убито 56 жителей города. Через несколько дней федаины совершили ряд вылазок, и к 11 апреля число жертв среди мирного населения составило 12 человек убитыми, не считая раненых; в числе жертв было пятеро детей из религиозной школы-интерната в Рамле. Все это время египетская пресса превозносила федаинов, именуя их “героями, вернувшимися с поля брани”.
В речи 19 июня Насер высказал свои намерения по отношению к Израилю: “Мы должны быть сильными, чтобы заставить врага вернуть палестинцам то, что принадлежит им по праву”. Абдель Хаким Амер, главнокомандующий египетской армией, заявил, выступая перед войсками 5 июля: “Близится час, когда мы окажемся в первых рядах бойцов против империалистов и их сионистских прихвостней”. Незадолго до этого Шукри Куватли, президент Сирии и союзник Насера, провозгласил: “Сегодняшняя ситуация требует мобилизации всех арабских сил, чтобы ликвидировать чужеродное государство, возникшее в нашем регионе”. Король Иордании Хусейн телеграфировал Насеру 26 июля: “Мы с нетерпением ждем того дня, когда арабское знамя взовьется над нашей великой похищенной родиной”. Насер находился тогда в зените своей силы. Оставалось только разрушить Израиль, чтобы получить право именоваться современным Салах ад-Дином. Между 29 июля и 25 сентября федаины, прошедшие подготовку в Египте, совершили вылазки на территорию Израиля с баз, расположенных в Газе, Иордании и Сирии, убив 19 и ранив 28 израильтян.
Примерно в это время произошли и последние столкновения между Бен-Гурионом и министром иностранных дел в его правительстве Моше Шаретом. Шарет был убежденным сторонником умеренных действий, истинным дипломатом старой школы, осознающим ограниченные возможности дипломатии малых государств и смертельно боящимся того, что мощные ответные удары Израиля могут вызвать негативную реакцию общественного мнения Запада. После антисирийской операции “Кинерет” (Гл. XVI) Шарет высказал опасения, что чрезмерная реакция Израиля свела на нет его усилия по приобретению оружия в США. Однако мнение всех критиков министра иностранных дел — самого Бен-Гуриона, Моше Даяна, многих членов партии Мапай, а также всей партии Херут — сводилось к тому, что все предыдущие и неоднократные усилия по сглаживанию ситуации не дали никаких результатов и, напротив, только усилили воинственные амбиции Насера. Когда Бен-Гурион в частном порядке сообщил Шарету о намерении рано или поздно применить силу для снятия блокады Акабского залива, то последний понял, что его дни в министерском кресле сочтены. Действительно, 18 июня 1956 г. Бен-Гурион попросил своего старого друга и соратника подать в отставку и назначил на его место Голду Меир, бывшую до этого времени министром труда. Так был заложен фундамент для решительных действий против главного врага Израиля. На выборах 1955 г. партия Херут почти удвоила число своих мест в кнесете, что стало еще одним показателем общественного мнения в стране. Теперь Бен-Гуриону оставалось только найти подходящий момент.
Израиль выходит на сцену
И в поисках такого момента помощь Израилю оказала Франция. В своих мемуарах о Суэцкой операции Андре Бофре, командующий ВВС Франции, писал: “Собственно говоря, наши обязательства по отношению к Израилю легко объяснить тем духом израильского динамизма — особенно по сравнению с британской нерешительностью, — которым буквально были пропитаны все офицеры, с кем нам доводилось общаться”. В первых числах августа 1956 г. Бурже-Монури пригласил к себе Переса, который совершал челночные полеты из Тель-Авива в Париж, занимаясь вопросами французских поставок, и задал ему прямой вопрос: “Если мы начнем войну с Египтом, согласится ли Израиль воевать вместе с нами?” Перес, не медля, дал ему утвердительный ответ. Ничего больше не было сказано, но этот разговор стал для Переса первым сигналом того, что перед страной открываются новые возможности. Через полторы недели ему осторожно намекнули, что против Египта готовится англо-французская операция. И наконец, в первых числах сентября Бурже-Монури напрямую спросил Переса, готов ли Израиль атаковать Египет 20 октября, во взаимодействии с английскими и французскими войсками? Было ясно, что французское руководство нуждается не только в предлоге для нанесения удара, но и в том, чтобы такой, тщательно скоординированный, удар против Египта был нанесен по двум направлениям. Израильское наступление наземных частей через Синайский полуостров позволит англичанам и французам не прибегать к широкомасштабной морской десантной операции — им достаточно будет выбросить парашютный десант непосредственно в зону Суэцкого канала.
Перес немедленно связался с Бен-Гурионом. Он направил ему две телеграммы, но не получил ответа. Тогда он прилетел в Израиль и обсудил этот вопрос лично с премьер-министром, в присутствии Даяна. И снова Бен-Гурион не дал точного ответа. В середине сентября Бурже-Монури объявил полковнику Нишри, израильскому военному атташе в Париже, что цена французской поддержки Израиля — это израильское участие в предстоящей операции; он добавил также, что выборы в США проходят в начале ноября и что поэтому у Эйзенхауэра, как они все надеются, вряд ли будет возможность вмешаться в происходящее. Перес вернулся в Париж и 23 сентября получил от Бен-Гуриона телеграмму: “Передай им, что дата нас устраивает”. Итак, Израиль взял на себя это обязательство.
Известив Бурже-Монури о согласии своей страны, Перес также выступил с запросом о дополнительных и неотложных поставках. Список необходимых вооружений доставили в Париж Голда Меир и Моше Даян, прилетевшие туда на французском бомбардировщике. Помимо ранее заказанного оружия и боевых самолетов, израильтяне попросили 100 средних танков, 300 полугусеничных вездеходов, 50 транспортеров для перевозки танков, 300 грузовиков, 1000 безоткатных орудий и эскадрилью транспортных самолетов “Норд-Атлас”. Начальник Генерального штаба Франции Поль Эли[20] тотчас же утвердил этот список. Поставки начались незамедлительно, и хотя они проходили в обстановке строгой секретности, многие были осведомлены, пусть в самых общих чертах, что французы возобновили поддержку Израиля, что способствовало возникновению чувства подъема и воодушевления во всем израильском обществе. Поэт Натан Альтерман, получивший разрешение присутствовать при ночной разгрузке французского десантно-транспортного корабля, описал свои впечатления словами возвышенно-поэтическими, но полными ликования:
2 сентября Даян собрал старших офицеров и ввел их в курс дела. Задача предстоящей операции, объяснил он, заключается в том, чтобы выбить египетскую армию из Синая, уничтожить базы федаинов в Газе и снять блокаду с Тиранского пролива. На подготовку дается 18 дней, поскольку дата начала операции — 20 сентября. Никому из штатских — ни слова.
Бен-Гуриона тем временем мучил вопрос: какой будет реакция англичан? И его беспокойство на этот счет было вполне оправданным. Когда 24 сентября информация о намеченном франко-израильском сотрудничестве была доведена французской стороной до Лондона, Иден высказал недовольство. Ему очень не понравился план в целом, поскольку он грозил внести напряженность в отношения Великобритании с арабским миром. К тому же отношения между Великобританией и Израилем до сих пор были не очень обнадеживающими. Вряд ли на них могли положительно сказаться израильские операции возмездия, направленные против Иордании, страны, связанной с Великобританией договором о сотрудничестве. Так, 11 сентября, в отместку за вылазку на территорию Израиля, унесшую жизни шести израильских солдат, Армия обороны Израиля нанесла мощный удар по иорданскому блокпосту в Карии, и было убито 16 бойцов Арабского легиона. Последовала очередная атака федаинов с иорданской территории, после чего израильская бригада 25 сентября атаковала иорданские позиции в Хусане, и число погибших там составило несколько десятков человек. Вылазки, одна за другой, сопровождались контратаками, пока, наконец, в ночь 11 октября израильтяне не нанесли массированный удар по укрепленному пункту иорданской полиции в Калькилии. В операции принимали участие танки, артиллерия и даже авиация — короче говоря, это были полномасштабные военные действия.
Хусейн был настолько потрясен реакцией Израиля, что призвал Великобританию выполнить условия англо-иорданского оборонного договора.
Таким образом, 12 октября поверенный в делах Соединенного Королевства в Тель-Авиве заявил Бен-Гуриону, что иракская дивизия может быть введена в Иорданию для “защиты этой малой страны”. В случае, если Израиль предпримет военные действия, Великобритания будет вынуждена, согласно своим обязательствам в рамках как англо-иорданского оборонного договора от 1948 г., так и Трехсторонней декларации от 1950 г., прийти на помощь Иордании. На это премьер-министр ответил, что его страна оставляет за собой право на свободу действий. В частном порядке Бен-Гурион, разумеется, выразил свое удивление поведением Лондона — накануне операции, направленной против врага Великобритании, Насера, в которой на стороне англичан намереваются участвовать Франция и Израиль. Что касается Даяна, то он был переполнен негодованием. “Должен признаться, — отмечал он в своих записках, посвященных Синайской кампании, — что, если не считать Всевышнего, лишь англичане в состоянии таким образом запутать все на свете”. В конечном итоге Иден и Ллойд встретились с Молле и Пино 16 октября в Париже, и в ходе длившейся пять часов конференции достигли наконец полного взаимопонимания относительно желательности израильского участия в военных действиях против Насера. После этой парижской встречи Лондон дал указания отменить все планы, связанные с действиями в Иордании. Пино направил Бен-Гуриону обнадеживающую телеграмму: “Вы можете в полной мере доверять англичанам”. И вот тогда израильский премьер-министр поднял вопрос о необходимости сдвинуть дату начала операции.
Больше всего Бен-Гуриона беспокоила проблема обеспечения авиационного прикрытия. Израильское наступление на Синае не могло не вызвать ответных бомбардировок израильских городов. Высока была вероятность того, что операция “Мушкетер” вовсе не начнется, если Израиль останется без прикрытия, а египтяне будут иметь господство в воздухе. Собственно говоря, союзники уже дали понять Израилю, что вносят изменения в свои изначальные планы — ввиду участия Израиля в операции — и вместо масштабного морского десанта намерены ограничиться выброской парашютного десанта непосредственно в зону Суэцкого канала. Кто знает, насколько еще союзники захотят минимизировать свои усилия? Разумеется, та роль, которую англичане отводили Израилю, представлялась неприемлемой для Бен-Гуриона и Даяна. Израильская армия должна была наступать в полном составе и широким фронтом, двигаясь по Синайскому полуострову и угрожая Каиру. Речь шла о полномасштабной войне, а у союзников при этом была возможность вмешаться и показать себя миротворцами. Селвин Ллойд, министр иностранных дел Великобритании, даже выступил с предложением подвергнуть бомбардировке силы как Египта, так и Израиля по обе стороны Суэцкого канала, чтобы продемонстрировать миру, что англичане в первую очередь думают о безопасности водных путей. Разумеется, Бен-Гурион не мог согласиться с такими планами. Задача Израиля, как ее видел премьер-министр, заключалась в том, чтобы выбить египтян из сектора Газа и снять блокаду с Тиранского пролива. Форсирование Суэцкого канала, не говоря уже о дальнейшем продвижении к Каиру, не входило в намерения израильского руководства. Необходимо было скорейшим образом внести ясность во все эти вопросы.
И вот 22 октября, на рассвете, самолет французских ВВС, на борту которого находились Бен-Гурион, Даян и Перес, коснулся колесами частной взлетно-посадочной полосы, расположенной к юго-западу от Парижа. Израильтян посадили в машину и немедленно доставили в близлежащий городок Севр, где и поселили в небольшом, неприметном домике. Через пару часов к ним приехал Пино в сопровождении Бурже-Монури и Томаса, а на следующее утро — Ги Молле. В ходе эмоциональной беседы Бен-Гурион обрисовал французскому премьеру, какая смертельная опасность грозит Израилю, насколько важно для страны разрушить базы федаинов и освободиться от удавки, накинутой Насером на горло израильской экономики. Если Израиль пойдет на немыслимый риск, связанный с вторжением в Синай, то израильским городам должна быть гарантирована надежная защита. “Мсье Молле, — сказал Бен-Гурион, — ведь вы боец Сопротивления, социалист и демократ. Вы же не дадите Израилю погибнуть”. Первоначально Ги Молле не намеревался принимать на себя обязательств, не имеющих непосредственного отношения к операции “Мушкетер”. Но, придя в ужас от перспективы массовой гибели мирного еврейского населения, французский лидер заверил Бен-Гуриона: “Я не допущу, чтобы такое случилось”. К полудню оба премьер-министра достигли официального соглашения относительно того, что французские ВВС обеспечат авиационное прикрытие основных израильских городов, а суда французских ВМС будут патрулировать побережье Израиля. Израиль проведет мобилизацию через три дня, то есть 26 октября; несколько эскадрилий истребителей-перехватчиков “Мистэр” с французскими экипажами прибудут в Израиль 27 и 28 октября, а французские боевые корабли займут свою позицию вдоль израильского побережья к 29 октября, то есть к предложенной Бен-Гурионом дате начала операции. Было также договорено, по предложению Абеля Томаса, что французские самолеты, базирующиеся на Кипре, будут выбрасывать боеприпасы, пайки, ГСМ (горюче-смазочные материалы) по маршруту продвижения израильских танков.
Однако израильские лидеры прибыли в Париж также и для того, чтобы достигнуть договоренности по еще одному важному вопросу. Им было известно, что, под нажимом Великобритании, их стране уготовлена весьма скромная роль во всей операции. И Даян предложил следующую формулу, которую следует считать компромиссной: Израиль будет осуществлять наступательную операцию ограниченного масштаба — “более чем рейд, менее чем военные действия”. Поскольку такую операцию можно будет расценить как угрожающую безопасности Суэцкого канала, это и оправдает вмешательство союзников, в чьи намерения входит защита канала. После обсуждения этого предложения, длившегося около двух часов, Бен-Гурион смог пожать плоды своего упорства. Французы одобрили идею Даяна, и его схема, оправдывавшая начало операции, была предложена вниманию Селвина Ллойда, когда министр иностранных дел Великобритании прибыл в Севр после полудня этого же дня, то есть 23 октября, в сопровождении Патрика Дина, ответственного сотрудника Министерства по делам Ближнего Востока. Англичане также приняли израильский план.
К вечеру, по окончании совместного совещания, были согласованы основные направления действий. Израиль нанесет первый удар 29 октября, выбросит парашютный десант к востоку от Суэцкого канала и объявит по радио о своих намерениях. Затем Великобритания и Франция выдвинут совместный ультиматум Израилю и Египту, потребовав прекратить военные действия. Израиль выскажет свое согласие, но полностью прекратит огонь, только выйдя на рубеж в десяти милях к востоку от канала. По сути дела, в распоряжении израильтян будет двенадцать часов для того, чтобы дойти до этого места. Египет, между тем, почти наверняка отвергнет “унизительные” условия союзников. После этого самолеты ВВС Великобритании и Франции подвергнут бомбардировке египетские аэродромы, уничтожая египетские самолеты на земле, что отведет угрозу бомбардировок от израильских городов, а также приведет в негодность взлетно-посадочные полосы. И наконец, силы союзников высадятся вдоль зоны Суэцкого канала и возьмут его под свой контроль. Предварительные франко-израильские соглашения относительно мер по защите израильских городов и снабжения израильских танковых колонн с воздуха не стали доводить до сведения английской стороны. На следующий день, 24 октября, черновой вариант трехстороннего Севрского договора был готов, причем в нем говорилось не только о вопросах военного характера. В частности, стороны согласились с тем, что Франция будет отстаивать интересы Израиля в ООН, а Великобритания не будет этого делать, поскольку это может негативно сказаться на ее репутации в глазах арабских стран. При этом, однако, Великобритания будет в неофициальном порядке защищать интересы Израиля и окажет поддержку израильским территориальным требованиям, если в ООН будет поднят вопрос о мирном урегулировании конфликта. Договор подписали Пино, Патрик Дин и Бен-Гурион, и при этом было достигнуто соглашение о том, что текст договора не подлежит публикации. После этого участники конференции разъехались по домам.
Вернувшись в Израиль 25 октября, Даян представил Генеральному штабу пересмотренный график операции Кадеш. Основное внимание теперь уделялось движению в сторону Суэцкого канала, и лишь затем операция должна была развиваться в сторону Шарм-аш-Шейха (с целью снятия блокады с Тиранского пролива), а затем также переключиться на уничтожение баз фе-даинов и разгром египетской армии. Через два дня, 27 октября, в израильских портах началась разгрузка французских десантно-транспортных судов, доставивших тяжелую боевую технику, и в израильских территориальных водах появились боевые корабли французских ВМС. Вечером 27 октября эскадрилья французских транспортных самолетов “Норд-Атлас” доставила с Кипра оборудование и технических специалистов. И наконец, на израильских военных аэродромах приземлились две эскадрильи истребителей “Мистэр” и “Тандерстрик” из состава французских сил НАТО, пилотируемых французскими летчиками, в задачу которых входило обеспечение безопасности израильских городов. Между этими самолетами и теми шестьюдесятью истребителями “Мистэр”, которые были ранее получены израильскими ВВС, не существовало тактической связи. Интересно также отметить, что эти шестьдесят истребителей, принадлежащие Израилю, никогда не были полностью введены в боевой состав ВВС страны. Израильские пилоты совершали боевые вылеты лишь на шестнадцати из этих машин во время операции Кадеш, и еще на двадцати летали французские летчики. Даян отнюдь не преувеличивал, подчеркивая в своих записках: “Если бы не англо-французская операция, вряд ли Израиль самостоятельно решился на эту кампанию”. В лучшем случае израильские усилия были бы направлены на снятие египетской блокады с Тиранского пролива, с целью обеспечить доступ своим судам в Эйлат.
Начало операции “Кадеш”