Власть и народ

Чтобы найти решение проблемы бюджетного дефицита, Людовик XVI назначил новым генеральным контролером финансов женевского банкира Жака Неккера, жившего в Париже. По своим воззрениям он принадлежал к школе либеральных экономистов. Неккер убедил короля созвать Генеральные штаты, которые не собирались с 1614 г., чтобы заручиться общественной поддержкой реформ. Король распорядился вдвое увеличить число депутатов от третьего сословия, которое, таким образом, сравнялось с числом депутатов от обоих привилегированных сословий — духовенства и дворянства вместе взятых. Поэтому в просветительских кругах созыв штатов расценивали как меру, предвещавшую уравнение в правах всех сословий. Большую известность в стране приобрела брошюра аббата Сийеса «Что такое третье сословие?». Автор доказывал, что третье сословие составляет громадное большинство жителей страны и потому оно вправе требовать, чтобы правительство считалось с его мнением. Выборы проводились весной 1789 г. В них участвовали дворяне и духовные лица, а также мужчины, достигшие 25 лет и внесенные в списки налогоплательщиков. В Генеральные штаты были избраны 291 депутат от духовенства, 285 — от дворянства и 578 — от третьего сословия.

5 мая 1789 г. в Версале открылось заседание Генеральных штатов. Перед депутатами с программной речью выступил король, но он говорил лишь о финансовых трудностях правительства, ни словом не обмолвившись о политических и социальных реформах. Еще большее недоумение депутатов вызвал старинный регламент работы Генеральных штатов, оставленный без изменений: они должны были заседать и голосовать отдельно по сословиям. Такой регламент автоматически превращал депутатов третьего сословия в меньшинство.

Депутаты третьего сословия требовали общих всесословных заседаний и индивидуального голосования. 12 июня они объявили свое заседание общим и призвали остальных присоединиться к ним. Первыми откликнулись на этот призыв депутаты от духовенства. 17 июня все они по предложению Сийеса объявили себя Национальным собранием, т. е. заявили о своем праве представлять граждан всей страны. Это смелое решение нарушало существующий законный порядок и фактически означало начало революции. Людовик XVI распорядился закрыть зал заседаний Национального собрания. Но депутаты пренебрегли волей короля и 20 июня собрались в зале для игры в мяч. Здесь они поклялись продолжать борьбу до тех пор, пока не разработают и не примут конституцию государства.

23 июня Людовик XVI собрал всех депутатов Генеральных штатов на общее заседание. Он объявил им, что готов ввести равное для всех подданных налогообложение, реформировать судопроизводство и т. п. Но король подчеркнул, что не намерен ни с кем делить власть и поэтому не собирается отменять старый регламент работы Генеральных штатов. Он недвусмысленно пригрозил распустить собрание.

Однако Людовик XVI не привел в исполнение свою угрозу. Он уступил давлению революционных сил и 27 июня приказал депутатам от дворянства присоединиться к их коллегам от двух других сословий. Революция, таким образом, торжествовала первую победу.

9 июля 1789 г. депутаты всех сословий, объединившиеся в Национальное собрание, объявили себя Учредительным собранием. Фактически они посягнули на одну из прерогатив короля — право определять устройство государства. Была образована комиссия для разработки конституции. Такие действия напугали придворные круги. К Парижу стали стягиваться войска. 11 июля Людовик XVI неожиданно отправил в отставку Неккера. На следующий день эта новость вызвала большое волнение на улицах и в многочисленных кафе Парижа, где со времени выборов в Генеральные штаты активно обсуждались все политические новости. Возобладало мнение, что правительство готовит Варфоломеевскую ночь для «патриотов», как стали именовать сторонников революции.

12 июля произошли столкновения между революционным народом и стражами порядка. На следующий день в Ратуше начала формироваться гражданская милиция. А утром 14 июля вооруженная толпа парижан двинулась по направлению к крепости Бастилия, где, как предполагалось, хранились запасы пороха и оружия. Штурму Бастилии суждено было стать символом Французской революции. Это событие не только знаменовало выход на политическую арену городских народных низов — санкюлотов¹, как говорили в то время, но и явилось наглядным свидетельством крушения «старого порядка». Взятие Бастилии повергло в панику тех лиц из окружения Людовика XVI, которые советовали ему принять жесткие меры против депутатов. Опасаясь мести, они бежали из Версаля или своих родовых поместий за границу В их числе был и граф д’Артуа — младший брат Людовика XVI. В дальнейшем к ним присоединялись новые сотни и тысячи роялистов — так стали именовать сторонников «старого порядка» и власти короля.

Людовик XVI отдал приказ о выводе войск из Парижа и сам совершил поездку в столицу. Там он принял из рук людей, которых еще накануне презрительно именовал бунтовщиками, трехцветную сине-бело-красную кокарду. Это означало примирение короля с революционным народом Парижа (красный и синий — цвета парижского герба, белый — королевского знамени Бурбонов). Кокарда стала символом революционной власти и послужила образцом для выбора цветов нового государственного флага Франции.

Победа 14 июля дала толчок переменам в стране. В городах повсеместно формировались революционные институты власти и местного самоуправления. В Париже еще накануне восстания 14 июля возник новый орган исполнительной власти — муниципалитет, который приступил к формированию гражданской милиции. Вскоре после взятия Бастилии был избран мэр столицы, а гражданская милиция переименована в Национальную гвардию. Ее командующим стал «герой Нового Света» маркиз де Лафайет. Кадровый военный, он участвовал в Войне за независимость в США и получил чин генерала армии конгресса. В конце июля в столице был избран и орган представительной власти — генеральный совет Парижской коммуны.

Со второй половины июля «муниципальная революция» развернулась и в провинции. Одновременно сельские местности Франции охватил «великий страх» — панические настроения, которые распространились среди крестьян в связи со слухами о том, что банды разбойников, нанятых «аристократами», якобы собираются уничтожить на корню урожай текущего года. Вооружившись чем попало, крестьяне нападали на поместья и замки дворян, подвергая их полному разграблению. Во время нападений крестьяне прежде всего стремились уничтожить хранившиеся в замках документы, на основании которых взимались повинности.

Крестьянские восстания и «муниципальная революция» углубили размежевание между «патриотами» и теми, кого они не всегда заслуженно называли «аристократами», — противниками революции. Если старая, феодальная по происхождению знать и составляла ядро лагеря контрреволюции, то группировались вокруг нее и выходцы из других общественных слоев, в том числе буржуазии и крестьянства. К союзу с контрреволюционным дворянством их толкали как сиюминутные экономические и политические интересы, так и сила привычки, заставлявшая с недоверием относиться к революционным новшествам. Весьма разнородным по составу был и революционный лагерь, который объединил не только выходцев из третьего сословия, но также многих дворян и духовных лиц. Таким образом, размежевание между силами революции и контрреволюции прошло не по границам сословий или классов, но внутри них.

Аграрные беспорядки подтолкнули депутатов Учредительного собрания к первой за все время их законодательной деятельности глубокой реформе. В ночь на 5 августа 1789 г. один из депутатов осудил крестьянские выступления и во имя защиты «священного права собственности» потребовал неукоснительной уплаты всех налогов и повинностей. Но, вопреки его мнению, большинство депутатов, в том числе дворян и духовных лиц, призвали коллег прислушаться к справедливым жалобам крестьян. В порыве великодушия они по очереди поднимались на трибуну и торжественно отрекались от сословных привилегий. Этот беспрецедентный жест самоотречения вошел в историю как «ночь чудес».

Обсуждение конкретных статей декрета (так стали именоваться законодательные акты собрания) заняло несколько дней — с 6 по 11 августа. Этим декретом безвозмездно отменялись повинности, вытекающие из личной зависимости крестьянина, равно как упразднялась и сама эта зависимость. Отменялась церковная десятина и такие дворянские привилегии, как право охоты и рыбной ловли, а также содержания голубей и кроличьих садков. Но что касается повинностей, вытекающих из первоначальной уступки феодалами земли крестьянам в незапамятные времена, то юристы, которых было немало среди депутатов Учредительного собрания, посчитали, что они представляют собой не что иное, как частную собственность землевладельцев. Такие повинности подлежали выкупу на условиях, которые собрание обещало определить позднее.

Декрет 6—11 августа на некоторое время успокоил крестьян. В последующие дни нападения на дворянские замки и усадьбы постепенно прекратились.

В порыве энтузиазма, охватившего революционно настроенное большинство Учредительного собрания, его депутаты приняли документ, по форме напоминавший Декларацию независимости США, а по существу в концентрированном виде выражающий политическую мысль Просвещения. Это была знаменитая Декларация прав человека и гражданина, разработанная конституционной комиссией Учредительного собрания в качестве введения к будущей конституции государства. Она была утверждена собранием 26 августа 1789 г. Как явствует из ее содержания, авторы Декларации преследовали две главные цели — покончить с политическим наследием «старого порядка» и заложить основы нового строя. В ней, в частности, говорится: «Источник суверенитета зиждется, по существу, в нации. Никакая корпорация, ни один индивид не могут располагать властью, которая не исходит явно из этого источника». Эти слова означали не что иное, как опровержение Божественного права короля на власть, равно как и полномочий таких корпоративных органов, как парламенты (высшие судебные учреждения дореволюционной Франции). В Декларации осуждались также сословные различия и привилегии.

Вместе с тем в Декларации давался перечень «естественных и неотъемлемых прав человека», таких как свобода, собственность, безопасность и сопротивление угнетению. В ней провозглашалось верховенство закона и основной принцип правового государства: «Все, что не воспрещено законом, то разрешено, и никто не может быть принужден к действию, не предписываемому законом». В Декларации подчеркивалась необходимость гарантий личной безопасности граждан. А свободное выражение мыслей и мнений рассматривалось как «одно из драгоценнейших прав человека».